(О творчестве Владимира Нарбута)
В Доме писателя 18 апреля 2016 года под руководством Бориса Александровича Орлова, председателя правления Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России, состоялся рабочий семинар студии «Метафора». Участники семинара познакомились с творчеством известного русского советского поэта и литературоведа Владимира Нарбута (1888-1938).
Борис Орлов напомнил, что акмеисты отделились из поэтического салона «Башня», которым руководил Всеволод Иванов. Вначале группа акмеистов состояла из трёх человек: Николай Гумилёв, Анна Ахматова, Осип Мандельштам. Позже к ним примкнули Михаил Зенкевич, Сергей Городецкий и Владимир Нарбут. Хотя по стилю стихосложения непредсказуемый, яркий и самобытный поэт Нарбут ближе к имажинистам. В поэзии В.Нарбута присутствуют многие культурные традиции, накопленные русской поэзией к XX веку. Стихи Нарбута отличаются натурализмом, преданностью и любовью к земле, к своим корням. М.Лозинский отмечал особый «хохлацкий дух», присущий лирике Нарбута.
***
Одно влеченье: слышать гам,
чуть прерывающий застой,
бродя всю жизнь по хуторам
Григорием Сковородой.
Не хаты и не антресоль
прельстят, а груша у межи,
где крупной солью ляжет соль
на ломоть выпеченной ржи.
Сверчат кузнечики.
и высь – сверкающая кисея.
Земля-праматерь!
Мы слились: твоё – моё, я – ты, ты – я.
Мешает ветер пятачки,
тень к древу пятится сама;
перекрестились ремешки,
и на плечах опять сума.
Опять долбит клюка тропу,
и сердце, что поёт, журча, –
проклюнувшее скорлупу,
баюкаемое курча.
(1920)
Впечатляющий портрет Владимира Нарбута дал Валентин Катаев в повести «Алмазный мой венец», где поэт выведен под именем колчерукого. «С отрубленной кистью левой руки, культяпку которой он тщательно прятал в глубине пустого рукава, с перебитым во время гражданской войны коленным суставом, что делало его походку странно качающейся, судорожной, несколько заикающийся от контузии, высокий, казавшийся костлявым, с наголо обритой головой хунхуза, в громадной лохматой папахе, похожей на чёрную хризантему, чем-то напоминающий не то смертельно раненного гладиатора, не то падшего ангела с прекрасным демоническим лицом…»
Нарбут несколько раз чудом уходил от смерти. Об одном из таких случаев внучка поэта Т. Р. Нарбут пишет: «…На хутор Хохловка, где семья Нарбутов встречала Новый год (это было 1 января 1918 г.), ворвалась банда анархистов и учинила расправу. Отец Владимира Ивановича успел выскочить в окно и бежал, жена с двухлетним Романом спряталась под стол, а остальных буквально растерзали. Был убит брат Сергей и многие другие обитатели Хохловки. Владимира Ивановича тоже считали убитым. Всех свалили в хлев. Навоз не дал замёрзнуть тяжело раненному В. И. Нарбуту. На следующий день его нашли. Нина Ивановна (жена поэта) погрузила его на возок, завалила хламом и свезла в больницу. У него была прострелена кисть левой руки и на теле несколько штыковых ран, в том числе в области сердца. Из-за начавшейся гангрены кисть левой руки ампутировали».
В среде литературоведов считается, что в ощущении России, поэт выразил себя, как прямой наследник блоковской традиции.
Из цикла «Семнадцатый»
Неровный ветер страшен песней,
звенящей в дутое стекло.
Куда брести, Октябрь, тебе с ней,
коль небо кровью затекло?
Сутулый и подслеповатый,
дорогу щупая клюкой,
какой зажмёшь ты рану ватой,
водой опрыскаешь какой?
В шинелях вши, и в сердце – вера,
ухабами раздроблен путь.
не от штыка – от револьвера
в пути погибнуть как-нибудь.
Но страшен ветер. Он в окошко
дудит протяжно и звенит,
и, не мигая глазом, кошка
ворочает пустой зенит.
……………………………..
В дыму померкло: «Мира! – Хлеба!»,
Дни распахнулись – два крыла.
И радость радугу в полнеба,
как бровь тугую, подняла.
Что стало с песней безголосой,
звеневшей в мёрзлое стекло?
Бубнят грудастые матросы,
Что весело-развесело:
и день и ночь пылает Смольный.
Подкатывает броневик…
И, старина, под флагом алым –
за партией своею – ты
идёшь с интернационалом,
декретов разнося листы.
(1922)
Развитие личности и творчества Нарбута начинало формироваться на переломе веков, в период сложных политических перемен в России, в предреволюционные и революционные годы, в годы гражданской войны и становления советской власти. Биография поэта насыщена активной деятельностью, противоречивыми событиями, запутанными ситуациями.
Нарбут Владимир Иванович родился 2(14).04.1888 в хуторе Нарбутовка Черниговской губернии в семье мелкого помещика. Принадлежал к старинному княжескому роду с литовскими корнями. Был вторым из девяти детей в семье. Окончил с золотой медалью Глуховскую классическую гимназию. В 1905—1906 гг. перенёс болезнь, следствием которой стала пожизненная хромота из-за удаления пятки на правой ноге. С 1906 г. вместе с братом Георгием жил в Петербурге на квартире И. Билибина, оказавшего на братьев большое влияние. Учился в Петербургском университете последовательно на трёх факультетах — математическом, восточных языков и филологическом; курса не окончил. Летние каникулы проводил у родителей, подрабатывал репетиторством.
Печататься начал в 1908 году (очерк «Соловецкий монастырь» в петербургском журнале «Бог — помочь!»), в декабре того же года опубликовал первые стихи (журнал «Светлый луч»). С начала 1911 г. сотрудничал как поэт и критик в студенческом журнале «Gaudeamus», где также руководил отделом поэзии. Посещая собрания молодых поэтов у С. Городецкого, сблизился с кругом будущего «Цеха поэтов»; вошёл в Цех с его образованием в октябре-ноябре 1911 года, став адептом зарождающихся идей «акмеизма». В октябре 1912 г., чтобы избежать суда за скандальный сборник «Аллилуиа», при содействии Н. Гумилёва присоединился к пятимесячной этнографической экспедиции в Сомали и Абиссинию. Вернувшись в марте 1913 г. после амнистии по случаю 300-летия дома Романовых, взялся за издание и редактирование «Нового журнала для всех», но через 2 месяца, запутавшись в финансовых делах, продал права на журнал и вскоре уехал на родину.
К 1917 г. примкнул к левым эсерам, после Февральской революции вошёл в Глуховский совет, склоняясь к большевикам. В январе 1918 г. семья Нарбута в своём доме подверглась нападению отряда красных «партизан», которые громили «помещиков и офицеров». При этом был убит брат Владимира Сергей, офицер, недавно вернувшийся с фронта. Владимир Нарбут получил четыре пулевые раны, после чего в местной больнице ему пришлось ампутировать кисть левой руки. Когда выяснилось, что тяжелораненый литератор состоит в партии большевиков, нападавшие посетили больницу и принесли «извинения».
Весной 1918 г. отправлен в Воронеж для организации большевистской печати; помимо этого в 1918—1919 гг. издавал «беспартийный» журнал «Сирена». В 1919 г. жил в Киеве, где участвовал в издании журналов «Зори», «Красный офицер», «Солнце труда». Остался в городе после занятия его белыми, затем по контролируемым белыми территориям уехал через Екатеринослав в Ростов-на-Дону, где 8 октября 1919 г. был арестован контрразведкой белых как коммунистический редактор и член Воронежского губисполкома. В контрразведке дал показания, в которых признался в ненависти к большевикам и объяснил своё сотрудничество с советской властью безденежьем, страхом и отчаянием. Позднее это признание попало в руки ЧК и спустя многие годы, в 1928 г., было использовано как компромат против Нарбута.
Освобождённый при налёте красной конницы, вновь официально вступил в РКП(б).
В 1920 г. возглавил одесское отделение РОСТА, редактировал журналы «Лава» и «Облава»; подружился с Э. Багрицким, Ю. Олешей, В. Катаевым, который позднее вывел Нарбута в романе «Алмазный мой венец» под прозвищем «колченогий». В 1921—1922 гг. был заведующим УкРОСТА в Харькове. В 1922 г. переселился в Москву, работал в Наркомпросе; от поэзии отошёл. Основал и возглавил издательство «Земля и фабрика» (ЗиФ), на его базе в 1925 г. совместно с издателем В. А. Регининым основал ежемесячник «Тридцать дней». В 1924—1927 гг. заместитель заведующего Отделом печати при ЦК ВКП(б), в 1927—1928 гг. один из руководителей ВАПП. В 1928 г. исключён из партии за сокрытие обстоятельств, связанных с его пребыванием на юге во время гражданской войны, одновременно уволен с редакторских постов. Жил литературной подёнщиной. В 1933 г. вернулся к поэзии.
26 октября 1936 г. арестован НКВД по обвинению в пропаганде «украинского буржуазного национализма». Причислен к членам «группы украинских националистов — литературных работников», которая якобы занималась антисоветской агитацией. Осенью Нарбут был отправлен этапом в пересыльный лагерь под Владивостоком, а в ноябре — в Магадан. 2 апреля 1938 г., во время кампании массового террора в колымских лагерях, против Нарбута было возбуждено новое уголовное дело по обвинению в контрреволюционном саботаже. 4 апреля он был допрошен, 7 апреля было составлено обвинительное заключение и постановление тройки НКВД. 14 апреля Нарбут был расстрелян в карантинно-пересыльном пункте № 2 треста «Дальстрой». Подлинные обстоятельства его гибели были установлены в конце 1980-х годов.
Много лет в советской литературе имя Нарбута подвергалось забвению. О нём хотели забыть и вычеркнуть, как большевики, так и белая гвардия. Первое посмертное собрание стихов, подготовленное Л. Чертковым, вышло в Париже в 1983г. Только в 1990 г. было издано его полное собрание сочинений. Творчество Нарбута велико и разнообразно, отражает перемены мировоззрения поэта в разные периоды времени. Лирика Нарбута оригинальна, красочна и предметна, в лексике представлены элементы украинского языка:
Плавни
Камыш крупитчато кистится,
Зерно султаны клонит вниз,
И водяной лопух кустится,
Над топью обводя карниз.
А за карнизом ноздреватым,
Буреют шапки кочек. Вдаль
Волнением шероховатым
Дробиться плоско речки сталь.
Поёт стоячее болото,
а не замлевшая река!
Старинной красной позолотой
Покрыта ржавчина слегка
Его. И лёгок длинноногий
Бег паука по зыби вод.
Плывут зелёные дороги,
Кровь никуда не уплывёт!
И плавни мягкими коврами
В багрянце стынут и горят,
Как будто в допотопной раме
Убийц проходит смутный ряд!..
(1909)
Особой утончённостью отличается любовная лирика раннего творчества Нарбута:
Встреча
Тебя забыл я…И какою
Ты предо мной тогда прошла,
Когда к вечернему покою
Сходила мгла на купола?…
В равнинном устье бесконечно
текли позорные года.
Я думал: уж тебя, конечно,
Не повстречаю никогда…
Но как обманут был нежданно:
Стекло зеркал ночных следя,
Заметил профиль сребротканый
И лилию – хрустальней льда!
И вот – ты предо мной в тумане
Стоишь такой, как в первый раз
Со взором, никнущим в обмане
Янтарно скорбных чёрных глаз…
(1909)
Борис Орлов отметил, что к личности Владимира Нарбута можно относиться по-разному, но во многих ярких строках В.Нарбута звучат пророческие образы и мысли. В описательном характере поэзии Нарбута, в насыщенности натурализма, несомненно, просматривается и футуристическое направление, также влияние В.Хлебникова и Шарля Бодлера. Несмотря на все сложности судьбы поэта, Владимир Нарбут оставил большое поэтическое наследие, представляющее непреходящий интерес, как в наши дни, так и для будущих поклонников поэзии.
В статье использованы издания:
Поэзия серебряного века. Антология. Москва. 2007
Тексты сайта: ru.wikipedia.org