22 марта, петербургская общественность, представители органов власти, военные моряки, кадеты, учёные и просто дорожащие сохранением исторической памяти Отечества жители города на Неве отметили 140-летие контр-адмирала Бориса Андреевича Вилькицкого (1885-1961).
На Смоленском православном кладбище организовал и провёл памятное мероприятие директор Арктического просветительского центра Андрей Александрович Бертош. В церемонии приняла участие правнучатая племянница мореплавателя Ирина Семёновна Тихомирова. Панихиду отслужил настоятель Храма Смоленской иконы Божией матери протоиерей Евгений Шогенов. Гостей церемонии памяти Б.А. Вилькицкого представлял Андрей Александрович Бертош.
Напомню читателям, что 4 сентября (22 августа по старому стилю) 1913 года экспедиция под руководством Бориса Андреевича Вилькицкого на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач» открыла Землю Николая II (Северная Земля) и остров Цесаревича Алексея (Малый Таймыр), совершив, как впоследствии оказалось, последнее в истории человечества Великое географическое открытие.
И я, склоняя голову перед подвигами отечественных моряков-первопроходцев, публикую очерк о Борисе Андревиче Вилькицком.
ПЕЧАЛЬНЫЙ ЖРЕБИЙ «РУССКОГО КОЛУМБА»
или Звезда и смерть Бориса Вилькицкого
В 1919 году великий норвежский исследователь Руаль Амундсен, отдавая дань уважения научным заслугам, назвал остров в море Лаптевых именем российского мореплавателя Вилькицкого. Случай в истории довольно редкий – иностранцы, при малейшей возможности, обычно старались наши названия с географических карт удалять.
Но советская печать не посвятила столь незаурядному событию ни строчки. И — не случайно промолчала о появлении в атласах острова Вилькицкого. В 1919-м Борис Андреевич был у белых. Но история, к счастью, всегда стоит выше политики.
…Служба для молодого мичмана Вилькицкого началась с боевого крещения. Во время русско-японской войны он участвовал в морских сражениях в составе 1-й Тихоокеанской эскадры и проявил настоящий героизм. За эту компанию Борис Андреевич получил ордена Святого Владимира 4-й степени с бантом, Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, Святого Станислава 3-й степени с бантом, Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».
Петербург встретил молодого офицера с распростёртыми объятиями. Казалось бы, карьера обеспечена. Связи в морском министерстве — на высшем уровне: его отец — учёный с мировым именем, генерал Корпуса флотских штурманов Андрей Ипполитович Вилькицкий возглавлял Главное гидрографическое управление. Да и на самого Бориса обратили высочайшее внимание: пригласили преподавать географию дочерям Николая II. Но… не придворная карьера интересовала Вилькицкого-младшего. Его манила Арктика.
Генерал-лейтенант Вилькицкий начал подготовку знаменитой экспедиции ледокольных пароходов «Вайгач» и «Таймыр» для исследования возможностей эксплуатации Северного Морского пути, причём на этапе проектирования в ней активно участвовал и Александр Васильевич Колчак. Борис Андреевич страстно желал участвовать в столь важном плавании, однако отец был против и если бы не его смерть в 1913 году — никогда бы не видеть сыну арктических льдов.
Но в том же 1913-м Борис Андреевич добился назначения: 28-летний офицер стал помощником начальника экспедиции и командиром «Таймыра». Всей же экспедицией руководил генерал-майор Корпуса флотских штурманов Иван Семёнович Сергеев. 26 июня 1913 года жители Владивостока провожали моряков, пытавшихся впервые пройти Северным морским путем в Европу.
В самом начале похода, ещё в Беринговом море, произошло непредвиденное: генерала Сергеева сразил инсульт. На «Вайгаче» больного доставили в ближайший поселок, а оттуда пароходом во Владивосток. Формально он оставался начальником экспедиции до конца ее действия, т.е. до 1915 года, фактически же во главе похода, согласно приказу морского министра пришлось встать Вилькицкому.
И сделали моряки вещь, по тем временам казавшуюся невозможной: впервые в истории Севморпути совершили сквозное плавание из Владивостока в Архангельск! Забегая вперёд отмечу, что встречавшие в 1915 году в «северном порту империи» экспедицию поморы преподнесли Вилькицкому адрес с надписью: «Русскому Колумбу». И это справедливо — экипажи кораблей совершили ряд важных географических открытий и исследований. Главным было открытие Земли Императора Николая II, известной всем послереволюционным поколениям как Северная Земля. Последнее великое географическое открытие в новой и новейшей истории!
Сам одним из первых увидевший Землю (Императора Николая II, а после Северную), знаменитый «однорукий полярный волк», врач «Таймыра», наверное, единственный в мире врач–полярник, сам совершивший несколько географических открытий Леонид Михайлович Старокадомский, подробно описал, как всё происходило:
«Днем 20 августа с «Таймыра» заметили выдающуюся за пределы льда полосу земли. Это был восточный конец низменного острова, о существовании которого никто не знал. В сумерках «Таймыр» подошел к острову и стал на якорь у ледяного припая. На карту были нанесены очертания острова, названного Малым Таймыром.
Через некоторое время к острову подошел «Вайгач», и ледоколы продолжили плавание вдоль кромки льда. По сторонам и впереди по курсу виднелось несколько ледяных гор — айсбергов, до этого ни разу не встречавшихся экспедиции. Происхождение их представлялось тогда загадочным».
Да уж, это теперь географам известно, что они происходят от ледников Северной Земли. А тогда….
«На рассвете 21 августа впереди и несколько вправо от курса корабля был замечен высокий гористый силуэт неизвестного обширного острова. Ледоколы направились к нему. На берегу возвышались округленные горы высотой около 500 метров, круто спускавшиеся к морю. Сплошной невзломанный лед, вдоль которого шли суда, примыкал к южному берегу острова. Для более подробной описи «Таймыр» пошел вдоль берега, простиравшегося на север, а «Вайгач» — вдоль южного берега. «Таймыр» шел в нескольких милях от острова по более или менее свободной от плавучего льда полосе воды. Береговая линия иногда прерывалась полосами сплошного ровного льда, запорошенного снегом. В одном месте полоса льда, разделявшая берег, уходила в глубь острова, за пределы видимости, и нельзя было определить, залив ли это или пролив. Лишь много лет спустя выяснилось, что это был пролив между двумя большими островами. «Вайгачу» не удалось пройти на запад вдоль южного берега: он встретил непроходимый невзломанный лед.
Открытая экспедицией земля, как показали позднейшие исследования, была архипелагом из четырех крупных и ряда мелких островов».
Настал звёздный час Вилькицкого! В год 300–летия династии Романовых только ему (а сколько в преддверии этой даты снаряжалось морских северных экспедиций – и все сгинули!) удалось не только сохранить корабли и экипажи, но и совершить выдающееся открытие. Так что название Земли моряки выбрали не случайно.
«На следующий день, 22 августа, в Международный день исследования высоких слоев атмосферы, с «Таймыра» подняли на змеях метеорограф, давший хорошую запись, и произвели биологические наблюдения. — продолжает свидетельствовать Старокадомский, – Днем в торжественной обстановке на Северной Земле был поднят государственный флаг России. Недалеко от флагштока поставили высокий столб; он обозначал место, на котором определили астрономический пункт, показавший, что остров находится на 80°04′ северной широты и 97° 12′ восточной долготы.
Вечером корабли пошли дальше вдоль берега по широкой полынье, простиравшейся на северо-запад. Так как глубины были довольно большие и ровные, промер производился через каждые полчаса. С каждым часом встречалось все больше льда. Наконец береговая черта окончилась невысоким мысом, за которым все видимое пространство было покрыто сплошными нагромождениями тяжелого, сплоченного, совершенно непроходимого льда. Продвигаться можно было теперь лишь в одном направлении — обратно по полынье. Много лет спустя выяснилось, что экспедиция действительно проникла до самой северной точки открытой ею земли…»
Глубокой осенью «Таймыр» и «Вайгач» благополучно прибыли во Владивосток. Затем в 1914–1915 годах Вилькицкий совершил первое сквозное плавание по Северному морскому пути из Владивостока в Архангельск, сопровождавшееся новыми открытиями – на этот раз, правда, только островов. Кстати, и в районе мифической Земли Санникова он тоже проходил, но её не обнаружил.
Открытие Бориса Андреевича оценили по достоинству. Император пожаловал его во флигель–адъютанты, многих членов экспедиции наградил орденами и всех – памятными нагрудными знаками. Русское географическое общество отметило Вилькицкого своей высшей наградой – Константиновской медалью. Казалось бы, впереди блестящее будущее, получивший в разгар германской войны назначение на Балтику офицер храбро командует эсминцем «Летун». Всё для победы! После неё он продолжит научные исследования, но…
Революция смешала все научные и жизненные планы капитана 1 ранга Вилькицкого.
Правда, новая власть отнеслась к герою полярных широт вполне лояльно, в июне 1918-го назначив начальником советской гидрографической экспедиции Западно-Сибирского района Северного Ледовитого океана — надо было вывозить хлеб в европейскую часть голодной России. Моряк-учёный, набрав команду из таких же, как и он романтиков Севера, выехал в Архангельск, но… в августе в Главное гидрографическое управление в Петроград поступил рапорт каперанга: советские власти оставили город, Архангельск занят французами и англичанами, командный состав и команда экспедиции исполнит свой долг.
Потом литераторы и историки будут отмечать, что Борис Андреевич перешёл на сторону Северного правительства. И добавят, что он даже находился в распоряжении правительства Верховного управления Северной области, которое в 1919 году произвело Вилькицкого в чин контр-адмирала. Но сам мореплаватель в своих воспоминаниях отметит: «останавливаться подробно… на моей технической деятельности при белых правительствах Чайковского, Зубова, генерала Миллера и адмирала Колчака нет основания». Почему? Да просто Вилькицкого политика абсолютно не интересовала. Да, большевиков он не любил, но между ними и советской властью знак равенства тоже не ставил. Это был настоящий фанатик Науки и Севера!
В 1920 году Борису Андреевичу пришлось эмигрировать в Англию (белого контр-адмирала на Родине могли элементарно «шлёпнуть»), потом перебраться на юг Франции и до 1922 года с трудом зарабатывать на хлеб насущный. А потом… Вилькицкий вновь появился в России. Сначала, в 1922 году, Красин телеграммой предложил учёному принять участие в третьей Карской экспедиции. Потом в Лондоне он вёл переговоры на эту тему с представителем Сибирского Центросоюза П.М. Линицким. В воспоминаниях мореплаватель отметит: «я решил, что моим патриотическим долгом является принятие их предложения». В конце концов Вилькицкий вновь появился в России по… личному приглашению Ворошилова.
Бориса Андреевича никто не собирался судить и расстреливать, равно, как и агитировать «за советскую власть». Просто этой власти потребовались его знания и опыт. Два года белый адмирал (!) руководил советскими товарообменными операциями на побережье Карского моря, возглавлял третью и четвертую Карские экспедиции и в 1925 году благополучно возвратился на берега «туманного Альбиона». А Земля Императора Николая II на морских атласах вскоре стала именоваться Северной Землей.
В эмиграции знаменитого гидрографа также без работы не оставили: бельгийское правительство приняло его на службу и отправило в Бельгийское Конго (современный Заир), где Борис Андреевич долгие годы вел научную работу. Именно он, русский мореплаватель, составил атлас великой африканской реки Конго!
Вернувшись в Европу, Вилькицкий с горечью убедился, что его счастливая звезда закатилась. Талантливый ученый не умел извлекать личных выгод из занимаемых должностей — даже в богатой Африке ничего не скопил. Старый и больной адмирал оказался никому не нужным. Пришлось браться за любую работу — даже водителя такси. Что ж, не он первый проложил этот путь — достаточно вспомнить парижского таксиста князя Феликса Юсупова.
Свои последние дни первопроходец Севморпути доживал в жалком бельгийском приюте, где и скончался в 1961 году. Православный священник похоронил его при церкви из милости.
Однако и после смерти судьба готовила ему ещё один, самый страшный удар. В 1996 году истекло положенное число лет, и — по законам королевства — прах русского адмирала, совершившего последнее великое географическое открытие в мировой истории, должны были извлечь из земли и просто-напросто выбросить на свалку (если наследники не внесут плату за очередные тридцать лет).
А платить никто и не собирался, хотя внук адмирала в то время занимал высокий пост в правительстве ФРГ. Правда, назывался уже на европейский лад — Петер Вилькицки.
У этой истории мог быть очень грустный конец, если бы не петербургские военные моряки. Начальник мемориального и благотворительного отдела Санкт-Петербургского историко-культурного регионального морского центра капитан 2 ранга Александр Вячеславович Корляков развил бурную организационную деятельность: прах Вилькицкого нужно вернуть на Родину!
Не Бог весть какие богатые военморы изыскали-таки возможность перевезти прах мореплавателя в Петербург. Пустили шапку по кругу, потом нашли спонсоров. Отправили своего представителя в Бельгию. Над гробом, укрытым Андреевским флагом, архиепископ Брюссельский и Бельгийский Симон отслужил панихиду. На судне «Мария Бьянко» контр-адмирал Борис Андреевич Вилькицкий отправился в своё последнее плавание….Зайдите на Смоленское кладбище. Там, рядом с могилами отца и брата, обрёл пристанище «Русский Колумб». Моряк, чьё имя крупными буквами вписано в мировую Историю географических открытий.
