18 миллионов советских граждан прошли через концлагеря, гетто, тюрьмы, созданные в Европе. Большинство “фабрик смерти” Германии действовали на оккупированных территориях СССР. В них загублено не менее 13,5 миллионов мирных человеческих жизней, в том числе миллионы советских детей. По зловещим планам нацистов дети воинов Красной Армии, партизан, подпольщиков, оказывающих сопротивление фашизму, становились биологическим сырьем для преступных “медицинских экспериментов”, использовались как живое прикрытие для отступающих гитлеровских войск. Детей посылали на “прочесывание” минных полей и дорог. Детский труд использовался в концлагерях, гетто, на промышленных предприятиях. На глазах детей расстреливались родители, родные и близкие. Только каждый десятый советский ребенок, из брошенных нацистских концлагерей, остался в живых, был освобожден.
Многочисленные свидетельства переживших геноцид, архивные документы, материалы о преступных приказах фашистов, имена тех, кто совершил чудовищные злодеяния представлены в уникальном издании Международного союза бывших малолетних узников фашизма “Геноцид детей на оккупированных Германией территориях СССР” (По материалам газеты “Судьба”. – Улан Удэ: АО “Республиканская типография”. – 2024). Оставшиеся в живых дети – безвинные жертвы, последние свидетели геноцида, более 30 лет назад объединились в Международный союз бывших малолетних узников фашизма со своими Национальными союзами в Армении, Белоруссии, Казахстане, Латвии, Литве, Молдавии, России, Узбекистане, Украине, Эстонии; создали свою газету “Судьба”, которая вот уже 30 лет из номера в номер наполняется письмами, воспоминаниями живых свидетелей страшного и сурового военного времени.
В Республике Бурятия более 20 лет работает Благотворительный фонд “Газета “Судьба” – единственное в мире издание жертв нацизма. В 2022 году организация стала победителем специального конкурса Фонда Президентских грантов, реализовала проект “Отстаивание исторической правды в деятельности объединения бывших малолетних узников фашизма и инициативной группы граждан города Макеевка Донецкой Народной Республики. В рамках проекта подготовлены фильм “Макеевка… тайна одной окраины”, выставка “Донбасс: преступления без срока давности”. Необходимо особо отметить, что ценнейший документальный архив уникальной газеты, раскрывающий сложную социальную проблематику жизни бывших малолетних узников фашизма и формировавшийся на протяжении трех десятилетий, был принят на государственное хранение в центральное архивохранилище Бурятии – Государственный архив Республики Бурятия. В результате безукоризненно выполненной бурятскими архивистами научно-технической обработки документов был образован архивный фонд под № Р-2105, который регулярно пополняется. В настоящее время на хранении в фонде находится 387 дел за период с 1931 по 2018 гг. Подлинные документы, артефакты по ключевым событиям оккупации, плена, пребывания малолетних узников в концлагерях – это самые убедительные аргументы чудовищных преступлений нацизма. Открытый показ данных материалов – достойный ответ тем, кто сегодня воюет с прошлым, перевирает историю Великой Отечественной войны.
В разделе книги “О геноциде советских граждан в период немецко-фашисткой оккупации 1941-1944 гг.” представлено более 60 документов – свидетельских показаний, рассказов бывших малолетних узников фашизма. У каждого – своя история, судьба, трагедия. Взгляд последних свидетелей и участников ВОВ на ее историю.
Документ № 3. Харюк М. В., 1936 г. р. – бывший узник Саласпилса, освобожден в лагере Константынув-Тухинген: “… Вечером членов нашей семьи вместе с другими жителями деревни Липовка Верхнедвинского района загнали в сарай, который затем подожгли. Там погибли мать Ефросинья Васильевна, бабушка Степанида Казимировна, тринадцатилетний брат Антон, восьмилетняя сестренка Мария. Меня же, находившегося в тот день в деревне Леонполь и по чистой случайности избежавшего участи родных и близких, отправили в концлагерь Саласпилс, недалеко от Риги”.
Симанович М. И., 1934 г. р., до войны жила в Освее, ныне – Днепродзержинск: “В Саласпилсе я потеряла братьев Антона и Феликса, сестер Веру и Нину. Старшему из них было десять лет, младшей – год. Антона, Феликса, Веру и Нину использовали в качестве доноров. Кровь у каждого брали по четыре-пять раз. После Саласпилса мы с мамой попали в Майданек” Документ 18. Из ночных диалогов обитательницы детского (семейного) барака в Освенциме белорусской крестьянки Е. А. Федуро, которая, делая из дырявого трепья разные забавные штучки, отвлекала малолетних соседей по нарам не только от мыслей о хлебе, но и от мыслей о смерти:
— Не хочу я, тетенька, спать. Ни вот столечко.
— Почему не хочешь? Ночь на дворе.
— Не могу…
— А ты глазены закрой и на другой бок повернись. Попробуй.
— Не буду пробовать. Меня маманя обидела.
— Чего сочиняешт-то! Маманя его обидела. Ишь ты!
— Да, обидела. Днем хлебца обещала, а вечером померла. Аккурат перед ужином. Ее пайку чужим людям отдали.
— Вот ты о чем.
— Хлебца бы мне… Кусочек…
— Ты прости маманю. Не собиралась она помирать. Точно тебе говорю. Так получилось.
— Все равно обидела. И меня и Настаську.
— А ты поплачь, поплачь за маманей. Не сдерживай себя. В такую минуту положено плакать. Где кручина, там и слезина.
— Нет у меня слезин. Нет, нет! Хлебца бы мне кусочек… Самую крохотулечку…
— Эк заладил: хлебца да хлебца. Думаешь Настаська – сестренка твоя отказаль бы какую-нибудь корочку пожевать? Не отказалась бы. А ведь не канючит – спит. Хоть и младше тебя.
— Да не спит она вовсе. Зачем ей спать? Мертвая она, Настаська-то. И уже остыла. Я трогал. Понятно?
— Будет болтать. Пошто она мертвая?
— Не веришь – сама потрогай. Протяни руку.
— И вправду – мертвая… И остыла… Свят, свят, свят…
— “На камин”, должно, разом с маманей поедет.
— Кто?
— Настаська наша. Я бы тоже с ней поехал. Страшно одному.
— Что за глупости! Возьми-ка лучше куколку и поиграй ею. Смотри, какая она у нас ладная да нарядная. Нравится?
— Я куколку Настаське на грудь положу. Заместо креста. Она любила твоих куколок.
— Ну, а сам-то с чем останешься?
— Потерплю до утра. А утром ты мне новую куколку соорудишь.
— Терпеть не надо. Вот тебе новая куколка. Спи.
— А я проснусь?
— Проснешься, проснешься. С куколками не помирают.
Постскриптум. Елена Архиповна Федуро – жительница деревни Шаши Шумилинского района Витебской области. За связь с партизанами заключена в концлагерь Освенцим. Номер татуировки 69928. Собеседник Е. А. Федуро – мальчик Витя, Виктор Васильевич Довгалев. Родился в 1936 году на Орловщине. Из партизанской семьи. Номер татуировки 149734. После войны работал на газоносных месторождениях Оренбужья.
Документ № 33: Мне был всего год и восемь месяцев, когда 29 августа 1941 года немцы заняли нашу деревню Перевоз на реке Тосна в тридцати километрах от Ленинграда. Семью лишили дома, скота, имущества. Отца бросили в концлагерь. В 1944 году мы оказались в Германии в лагере Зеевлиск г. Фридрихсхафен при заводе Майбаха. Содержались в бараках. От систематического недоедания я ослаб настолько, что меня бросили в морг. Какое-то чудо заставило обратить на меня внимание, меня положили в больницу и какой-то именно немецкий, врач сделал мне операцию по выкачиванию легких. Это мне рассказывали родители. Уже после войны при медосмотрах рентгенологи часто спрашивали меня про пятно на легких. Я помню бомбежку, когда загорелся санитарный барак, где лечили меня и я ползал по полу один в горящей комнате… Когда вернулись домой – ни дома, ни деревни не было. Ни о какой компенсации мы и не мечтали. Много было съедено крапивы и лебеды… До 14 лет я ежегодно болел и лежал в больницах, но сумел закончить монтажный техникум. На стройках – всю жизнь… Очень верю в свою страну, в Россию, которая станет той Россией, на которую смотрят, которую слушают и требования которой выполняют. О. А. Варганов, начальник монтажного участка г. Сясьстрой, Ленинградская область”.
Мученическую смерть от рук оккупантов приняли боле 2,5 миллионов детей. Символами детских трагедий стали Освенцим, Бухенвальд, Заксенхаузен, Дахау, Маутхаузен, Каунас, Алитус, Саласпилс, Озаричи с гибелью сотен тысяч малолетних узников.
В Макеевке, в ДНР, в здании, что и сегодня стоит на улице Панченко, в феврале 1942 г. началась история детского дома “Призрение” – одного из концлагерей, созданных фашистами на оккупированных территориях. Существование детского концлагеря долгие годы оставалось втайне. Нацисты тщательно заметали следы своих преступлений. Первое сообщение о зловещем месте появилось в 2001 году, когда жительница Макеевки Галина Самохина на встрече с земляками рассказала, как в годы войны в возрасте восьми лет она вместе с братом Володей содержалась в приюте, где гитлеровцы собирали детей со всей Юзовки, используя их как подневольных доноров. Детская кровь передавалась в расположенный поблизости госпиталь, гле приходили в себя раненые под Сталинградом солдаты вермахта. Старшему было 12 лет, самому малому всего 6 месяцев. О детском концлагере, через который прошло около 600 ребятишек, 300 из которых умерли от истощения, их тела были сброшены в ров, рассказала читателям газета “Судьба”. В книге публикуется “Список погибших детей-доноров из приюта “Призрение” в 1942-1943 годах в г. Макеевки, Сталинская/Донецкая/ область – 123 малолетних узников нацизма”.
Сегодня, когда по вине современных фашистов на улицах Макеевки продолжают умирать дети, к истории детского дома “Призрение” привлечено внимание Главы Донецкой Народной Республики Дениса Владимировича Пушилина, министерства культуры ДНР. События, происходившие во время войны в доме “Призрение”, доказывают преступную сущность фашизма по отношению к человечеству и самому незащищенному слою населения – детям.
Документ № 45. 1943-й год. Ратцевский детский дом (киндерхайм) неподалеку от Берлина. Сюда помещают группу изможденных мальчиков и девочек, вывезенных из оккупированных областей Советского Союза. Их используют в качестве принудительных доноров. Считается, что кровь истощенных детей особенно целебна, поскольку свободна от каких-либо “вредных примесей”. Я, одиннадцатилетняя девушка, лежу на кушетке и в полуметре от себя вижу тяжело дышащего раненого человека – немецкого генерала, как выяснилось потом. Наши руки соединены полым резиновым жгутом. Во врезанном в него стеклянном “окошке” – трубочке пузырится кровь. Чья она? Кому понадобилась? Я немею от ужаса вдруг открывшейся истины. Моя кровь ребенка – ребенка из семьи участников движения Сопротивления – должна спасти жизнь отдававшему приказы убивать наших людей, разорять нашу землю высокопоставленному нацистскому палачу. Я плачу, я кричу, я задыхаюсь от бессилия… Из выступления Людмилы Ермолюк, руководителя Калужского областного отделения Российского союза бывших несовершеннолетних узников фашистских концлагерей на форуме Примирения в Русском доме (Берлин, 12 декабря 2005 г.).
“Трагедия детей-доноров, как и детей-невольников других категорий, заключается не только в невыносимости условий физического существования, но и в нравственных муках. Последние лишь усугубляли эту трагедию, – отметила в своем выступлении Л. Ермолюк. – Можете себе представить, как искорежил гитлеровский плен юные души, как травмировал детскую психику, если до сих пор мы видим по ночам лагерные сны, если до сих пор слышим крики команд надзирателей, если до сих пор ощущаем запах баланды из гнилых овощей” (стр. 226).
Необходимо отметить, что информация о фактах массовых убийств советских детей Третьим рейхом пока далеко не полная. После жертв Холокоста, которые составили 6 миллионов человек, вторую по численности группу жертв нацистской диктатуры составляли советские военнопленные – по последним данным 4,5 миллиона человек. Документальный фонд “Дети – узники оккупированных территорий”, насчитывающий уже миллионы дел, станет третьей по численности категорией жертв ВОВ. В музейной историографии этот раздел отсутствовал и начал создаваться только в конце 80-х годов ХХ века, т. е. спустя 45-50 лет после войны. До этих пор материалы, экспонаты, связанные с судьбами бывших малолетних узников концлагерей, отечественных историков мало интересовали. Люди, побывавшие во вражеском плену, считались “предателями”, подозрительными, не вызывавшими доверия властей. На них, даже на детях, лежало клеймо “был в плену”, “жил на оккупированной территории”, “угонялся в Германию”. Полная правда о войне, которую долгие годы скрывали, казалась безвозвратно утраченной. Но менялись времена, страна становилась другой. Восстав их праха самоуничижения и забвения, словно явившись на свет для того, чтобы исполнить свое человеческое предназначение – одарить мир светлыми деяниями, оставить будущим поколениям память об этих деяниях, бывшие малолетние узники фашизма нашли в себе гражданское мужество осознать свое трагическое прошлое, преодолеть обиды за сам факт пребывания на оккупированной советской территории, за угон на чужбину, ужасные страдания в немецких концлагерях. Братья и сестры по общей лагерной судьбе стали интересоваться историями жизни друг друга, рассказывать о своих скитаниях, разыскивать потерянных родных и близких. Появились группы поиска, складывались “лагерные землячества”; воспоминания, свидетельские показания, статьи на “концлагерную“ тему стали публиковаться в газете “Судьба”. Представленная книга написана по материалам этой газеты Л. К. Синегрибовым, Е. Ю. Шаповал.
Леонид Кириллович Синегрибов – создатель, главный редактор газеты “Судьба” – мой друг. В 1964-1969 годах мы вместе учились на факультете журналистики Ленинградского университета. Все эти годы – 60 лет – поддерживаем дружескую связь, встречаемся. Вспоминаем наше студенческое братство, журналистские пути-дороги. Среди однокурсников Леня выделялся стройной, матросской выправкой, носил добротную темно-синею флотскую форму, суконный бушлат в холодное время. С 1960 по 1964 год он служил в ВМФ, сначала в Североморске гидроакустиком, потом на гвардейском сторожевом корабле “Сообразительный” в Севастополе. Выпускал корабельную радиогазету, публиковал заметки о жизни экипажа во флотской газете “Флаг Родины”. В университет поступил с огромным желанием получить основу общечеловеческих, профессиональных знаний, без которых невозможно стать настоящим журналистом. В учебе проявлял упорное стремлением к знаниям, чтению. Как сейчас вижу его в “рабочке” – читальном зале нашего общежития – за столом, склоненным над книгой. Читал дни и ночи, заработал даже бессонницу, которую лечил по утрам под струями холодного душа. Поскольку охотников принимать рано по утрам душ, кроме него, почти никого не было, комендант доверил Лене ключ от подвальной комнаты. Кроме лекций в университете, посещал лекторий общества “Знание”. С ним было интересно беседовать о смысле жизни, научных открытиях, литературе, журналистике. Лишь в беседах на тему войны был скуп, сдержан на высказывания. Ни словом не обмолвился о той страшной трагедии, которую пришлось пережить ему как малолетнему узнику фашистских концлагерей, семье Синегрибовых в военное лихолетье. Правда, в то время, 60-е годы прошлого века, не принято было говорить про оккупацию нацистами территорий СССР, немецкий плен. Такие признания могли иметь негативные последствия для людей, оказавшихся “под немцами”.
О драматической судьбе семьи Синегрибовых я узнал после окончания университета из переписки с Леней. Защитив диплом журналиста, он в 1969 г. по распределению был напрален в республиканскую газету “Правда Бурятии” в Улан-Удэ, где работал ответственным секретарем редакции. Там в 1993 году основал газету “Судьба” и стал ее бессменным главным редактором. История ее создания началась в 1992 г. в Туле – на пленарном заседании бюро Центрального совета МСБУ было принято решение организовать периодическое издание, которое привлекало бы внимание общественности к судьбам малолетних узников фашизма, защищало бы их права, интересы. Среди присутствующих на заседании оказался журналист Леонид Синегрибов, бывший малолетний узник фашизма.
Ему и было поручено организовать газету. Он же стал инициатором создания Бурятского союза узников фашистских концлагерей, на основе которого основан Общественный благотворительный фонд “Газета “Судьба”. Так издание “Судьбы” стало для него делом всей жизни, его судьбой.
На газетных страницах Леня рассказал всю правду о трагических, кровавых событиях оккупации фашистами его малой Родины. Родился он 15 марта 1941 года в городе Дятьково Брянской области. Отец Кирилл Яковлевич воевал в партизанском отряде, был награжден медалью “За боевые заслуги”. Перед приходом фашистов он спрятал ценности, хранившиеся в райфинотделе, где был кассиром, передав их партизанам. Так получилось , что общественные деньги спас, а вот жену, детей, родителей эвакуировать не успел. Мать Леонида с одиннадцатилетним братом Валентином нацисты угнали в Германию Леня с бабушкой Марией Михайловной Покровской остались на произвол судьбы. В сентябре 1943 г. были схвачены фашистами, в вагонах для перевозки скота переправлены в концлагерь города Алитус (Литва) – зловещее место, где немцы уничтожили более ста тысяч мирных граждан и военнопленных. В возрасте двух лет и 6 месяцев Леню отлучили от бабушки и земляков, бросили в вагон, где содержались больные дети, подлежащие ликвидации. Местным жителям удалось спасти шестерых ребятишек. Леню спасла польская медсестра по имени Ванда. Она вынесла его из лагеря под халатом, передав литовской женщине Марие Винцетовне Малевской, проживавшей в Алитусе. Бабушку угнали в Австрию. Леонид до сих пор помнит атмосферу тепла и добра в этой литовской семье, где хозяином дома был Стасис Фердинандович. Приемные родители окрестили его в католическом соборе, дав новое имя Тадеуш, а ласково Тадик. В литовской семье жилось сытно, тепло и уютно. Поэтому Леня очень испугался незнакомого человека – отца, которого совершенно не помнил, прибывшего забрать сына в родной дом. Розыску его помогла запись, которую карандашом бабушка сделала в его свидетельстве о рождении: “Алита – станция”. Она его сохранила в неволе и привезла домой ы Дятьково из австрийского плена. Какую-то подсказку дали отцу земляки, вместе с которыми Леня был в концлагере. В Алитусе отец, разыскивая сына, ходил по детских домам и приютам, малыши хватали его за коленки: “Папка, папка! Я твой, возьми меня!”. ”Сердце, – рассказывал отец, – сжималось от боли”. Отец привез фотографию родной матери, которую Леонид хранит до сих пор. На обороте ее надпись чернилами: “Леник, это я – твоя мама. Может, вспомнишь, ага?”. Есть и вторая фотография: когда уезжал из Алитуса, ему дала ее пани Малевская. Она стоит во весь рост, на обратной стороне снимка написано: “Тадик, не забывай! Твоя друга мама”.
В газете “Судьба” (№ 193, 2021 г.) опубликовано “Заявление о преступлении”, направленное руководителю Следственного управления Следственного комитета РФ по Республике Бурятия, генерал-майору юстиции Сухорукову В. В. В нем Л. К. Синегрибов пишет: “Я, бывший несовершеннолетний узник фашизма (удостоверение серии У № 182001), прошу расследовать факт преступления немецких солдат 186 стрелковой дивизии вермахта и предателей из числа местных жителей Брянской области и привлечь их к ответственности за совершенные преступления. Преступления нацистов срока давности не имеют”. В письме редактору газеты “Дятьковский вестник” Статычнюк И. П. информирует, что его заявление “рассмотрено в Следственном комитете РФ. Как сообщил старший следователь по особо важным делам Главного следственного управления И. В. Сидоренко (08.04.2021 № 12002007703000211), изложенные в обращении сведения будут изучены в рамках предварительного следствия по уголовному делу о геноциде советских граждан в годы войны. Карательная операция Вермахта на территории Дятьковского района – это была месть захватчиков и их приспешников за то сопротивление, которое оказывали дятьколвцы ненавистному врагу… На рабство в Германию было угнано около двадцати тысяч женщин с детьми. Многие на чужбине погибли, превратились в концлагерный пепел… Воспомитнания уцелевших и выживших в горниле тех далеких событий, их перекличка в СМИ – это страшная правда. Как научное знание, она устанавливает масштабы геноцида, открывает картину тотального уничтожения нацистами народов мира, русского народа” (стр. 168-169).
Синегрибов Л. К. – почетный гражданин Республики Бурятия, человек известный не только как журналист, редактор газеты “Судьба”. В России, Белоруссии, Молдавии, странах Балтии его знают как энергичного общественного деятеля – председателя Российского союза бывших несовершеннолетних узников фашизма концлагерей, последовательно доводящего до отечественной и мировой общественности достоверную информацию о преступлениях нацизма. Выступая на митинге в Улан-Удэ на тему “Русофобия – это нацизм!” , Леонид Кириллович заявил: “Живучесть русофобии, неонацизма оказалась очень опасной… Американская идеология – это новая форма глобального фашизма. И над этим очень серьезно стоит задуматься… Выделяются огромные средства, на Украину поставляется оружие. Идет прямое финансирование и поддержка нацизма, и это нужно именно так и определять, что Соеденные Штаты являются субъектом, финансирующем нацизм в мире. У нас, в России, нет другого выбора, как снова стать на пути неофашистов”.
Жертвы фашизма заявляют, что по отношению к малолетним гражданам бывшего СССР германский оккупационный режим применил действия, которые являются геноцидом. С иском об ответственности Германского государства и других государств, а также лиц, совершивших преступления против человечности бывшие несовершенные узники фашизма, проживающие в России, намерены обратиться в Международный суд ООН. “Мы уверены в том, что события и факты, появившиеся на наших сайтах и в газете “Судьба”, заинтересуют мировую общественность. Наши трагические истории должны изучаться и рассматриваться в судах, на новых обличительных процессах против нацистов”, – говориться в разделе “Наш Нюрнберг” (стр. 278).
Бывшие узники фашизма сознают, что только вместе смогут сохранить и передать потомкам нашу память, запечатлевшую важные события уходящей в историю Великой Отечественной войны. В главе “Завет потомкам” публикуется “Послание к Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей 11 апреля 2045 года: Вам выпала огромная честь – встретить неувядаемый вековой юбилей Международного дня освобождения узников фашистских конлагерей и Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Мы, малолетние узники фашизма, пройдя сотнями тысяч через застенки 14 000 концлагерей, гетто, тюрем, маршевых колонн, увидевшие в детские годы массовые расстрелы, повешения, сожжения, отравления, выкачивания крови, псевдомедицинские эксперименты, рабский труд, онемечивание, передаем вам нашу неугасимую память о зверствах фашизма и нацизма нашими книгами, газетами, стихами, песнями, школьными музеями и мемориальными комплексами во всех уголках Родины. Сделайте все возможное, чтобы никогда не повторялась наша печальная концлагерная судьба – растите детей, учитесь, трудитесь, защищайте мирное небо… Будьте бдительны, стойки, сильны духом, трудом и мощью, сохраняйте наше тысячелетнее Отечество, мир и счастье всех детей и детей грядущих поколений, дух поколения победителей на недосягаемой высоте мая 1945 года” (стр. 275).
Евгений Гришин,
журналист, корреспондент газеты “Судьба” (Улан-Удэ)