Есть мёртвое семя,
Есть мёртвая почка, –
Не радует их
Ни закат, ни восход…
Вот так и поэта
Весенняя строчка,
Людские сердца не пройдя,
Не цветёт!
(Риза Халид. Перевод В. Шефнера)
На очередном заседании студии «Метафора» 24 февраля вспоминали крымскотатарского поэта, защитника Ленинграда Ризу Халида (1919–2002).
Риза Халитович Халитов родился 5 марта 1919 года в с. Богатырь Куйбышевского района (в 30 км от Бахчисарая). Он был пятым ребёнком в многодетной семье. С детства любил поэзию, был заворожён стихами Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Блока…
Книга для меня подобна чуду,
И читать люблю я всё подряд.
Говорят, что я учёным буду.
Я не спорю.
Пусть и говорят.
А как только вечер наступает,
Раскрываю том стихов опять.
Этого пока никто не знает,
Что мечтаю я
Поэтом стать…
(перевод С. Каширина)
После окончания Ялтинского педагогического училища поступил в Крымский педагогический институт на факультет крымскотатарского языка и литературы, а затем – в аспирантуру. Но и о мечте не забывал. С 1935 года (с 16-ти лет!) начал публиковаться в газетах и журналах Ялты.
И вот – война. Р. Халида призывают в армию и направляют в Горьковское зенитное училище. По личной просьбе юного лейтенанта распределяют на Ленинградский фронт, куда он прибывает в ноябре 1941 года. А в начале 1943 года Риза Халид назначен командиром батареи, которая располагалась на Марсовом поле. И военная, и послевоенная «жизнь и судьба» крымского татарина Ризы Халида оказалась спаяна с Ленинградом. Ленинград стал для него второй родиной. С городом на Неве связывали его военные годы, дружба с писателями-фронтовиками, память о погибших однополчанах.
В те дни кольцо блокады было
Страшнее Дантовых кругов,
Но откатилась вражья сила
От гордых невских берегов…
(перевод А. Коршунова)
Молодой офицер был удостоен двух орденов Красной Звезды, медалей «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда». После войны он продолжил воинскую службу – командовал зенитным полком, возглавлял оперативный отдел дивизии, преподавал военные дисциплины в Политехническом институте. Демобилизовался в 1975 году, в звании полковника.
И все эти годы Риза Халид пишет стихи! Первый сборник на родном языке вышел в 1964 году в Ташкенте. Всего он опубликовал более двух десятков книг. На русский его переводили такие известные поэты, как Вадим Шефнер, Сергей Макаров, Сергей Давыдов, Бронислав Кежун, Олег Цакунов, Сергей Каширин, Майя Борисова… В 1990 году был напечатан роман Ризы Халида «Прелюдия».
В 2001 году международная ассоциация писателей-баталистов и маринистов наградила Р. Халида премией им. Константина Симонова (за книгу «Лейтенантские годы»).
Занятие «Метафоры» началось с выступления Татьяны Кирилловны Никольской, которая познакомила собравшихся с биографией поэта. Борис Александрович Орлов, лично знавший Ризу Халитовича Халида, бывавший в его доме на реке Карповке, поделился воспоминаниями. Р. Халид был приветливым и гостеприимным хозяином, его очень интересовало, как и чем жив российский флот, чем дышит, о чём думают моряки. И тут у двух офицеров-поэтов было полное взаимопонимание. Б.А. Орлов подчеркнул, что нельзя мазать всех крымских татар чёрной краской – предатели, мол… Риза Халид – героический человек, заслуженный, патриот нашей многонациональной Родины. Развал СССР для него, как и для всех фронтовиков, стал трагедией. Как писал поэт С. Ботвинник – «но пережить свою страну – не дай вам Бог, не дай вам Бог…»
Борис Орлов принёс на занятие «Метафоры» сборник Р. Халида «Солнечный ливень» (1984 года издания) с авторским автографом. Книга «пошла по кругу». Зоя Бобкова, Татьяна Никольская, Ирина Катченкова, Тамара Сосорева читали и комментировали стихи, отмечая неожиданные повороты сюжета, необычные рифмы и тонкую лирическую интонацию, напоенную восточной традицией.
Р. Халид, конечно, много пишет о войне. Но у него свой неповторимый голос. Вот, например, вчитаемся в стихотворение «Берёза»:
Берёза там, средь сосняка,
Стоит в лесу,
Вершиною вросла она
В синь вышины
И до корней
В серёжках свесила косу –
Целует землю,
Где гудел огонь войны.
И чёрной матери-землице,
Высока,
Священный долг свой отдала
Беляна-дочь:
Стояла насмерть
Под обстрелами врага.
В себя вобрав осколков минных
Смертный дождь.
А сколько шрамов у неё –
Наискосок,
И вдоль, и поперёк,
Как у бойца с войны…
Из ран порой,
Как будто кровь, сочится сок,
Но зеленеет на ветвях
Листва весны!
(Перевод С. Макарова)
Или вот ещё – «Окраина»:
Раскинулся здесь школьный парк,
И листья поджелтила осень.
За чётким рядом школьных парт
Сидят мальцы, в глазах их – просинь.
Вот в этот пруд с крутых высот,
Теряя крылья, как пожитки,
Фашистский падал самолёт,
Подбитый из моей зенитки.
(перевод С. Макарова)
Но не одной войной вдохновляется муза поэта. Он с любовью всматривается в природу родного края:
Ощутить бы крыло за плечом,
Стать бы солнцем, зари трубачом,
И обнять бы рассветным лучом
Тебя, Родина!
(перевод С. Макарова)
Трогает до слёз стихотворение «Любовь»:
В рыжих лучах восходящего месяца,
В отсветах звёздных, ночной полумглой
Селезень мечется,
Мечется,
Мечется,
Словно безумный, над спящей землёй.
В травах роса крутобокая вызрела,
Слышится сбивчивый лепет ручья…
Селезень помнит мгновение выстрела,
Огненно-хищное жерло ружья.
И над упругой, осочною зеленью
Падала утка, убийц веселя.
С этих минут овдовевшему селезню
Опустошённой казалась земля.
Рыжий стручок равнодушного месяца,
Высыпал звёздный горох голубой.
Селезень мечется,
Мечется,
Мечется…
Люди! Зачем вы убили любовь?
(перевод С. Макарова)
Я вот о чём подумала… Сейчас, к сожалению, из каждого утюга доносится, что «настоящий мужик» должен быть брутален, груб, пересыпать речь матом и без долгих раздумий предаваться «чисто мужским» радостям, в частности, пальбе по всему, что движется – это драйв, это круто. Подумаешь, утку убил! Делов-то! Но боевой офицер, ветеран Великой Отечественной войны, кавалер многих наград, полковник зенитной артиллерии не утратил природной доброты и искренне горюет о том, что селезень из-за неразумных человеческих забав потерял свою подругу. Жестокость не синоним мужественности, нет! Поэтому Ризе Халиду нет необходимости изображать себя каким-то придурочным «мачо». Он, вслед любимому с детства Пушкину, пробуждает «чувства добрые», призывает современников к любви, красоте и ответственности, в том числе и перед «соседями по планете». Хотелось бы, чтоб призыв поэта был воспринят.
А вот небольшая милая зарисовка «Болельщик».
Словно чаша, стадион,
Наши страсти горячи.
Друг – «Зенитом» упоён,
Я болею за «Нефтчи».
Подаётся угловой,
Форвард, бей, сильней ударь!
Гол забили головой,
На земле лежит вратарь.
Что же он, совсем без рук?
Свист болельщиков звенит…
Чтобы не сердился друг,
Поболею за «Зенит»!
(перевод С. Макарова)
Обратите внимание – болельщик, не безумный фанат, просто ценитель спорта, не желает перерастания клубных пристрастий в споры и раздоры, тем более – в околофутбольные побоища. Для него дружба дороже! И потом, игра не должна заслонять настоящую жизнь с её подлинными радостями и трагедиями.
Риза Халид стремится к философскому осмыслению бытия в высокохудожественной форме. При этом автор не навязывает читателю свою точку зрения, не диктует, а ненавязчиво советует:
От красоты
Не отведи свой взгляд,
К чему пренебреженье иль беспечность?
И доброта,
И нежность
И сердечность
Дороже всех сокровищ и наград!
Идя к любви,
Или к большой судьбе,
Проверь:
А есть красивое в тебе?
(перевод С. Каширина)
Изумительны миниатюры, в которых явно прослеживается влияние средневековой восточной лирики. Так и хочется процитировать их все, но невольно приходится ограничиться лишь несколькими:
Коль гнев к человеку пожалует в гости,
То рушит он сердце, и сушит он кости.
Когда-то внушал мне отец, сорванцу:
«Где умному горе – веселье глупцу».
Он зол, ворчлив на диво…
В кривом глазу – всё криво!
Где б ты ни был – не теряйся,
С жизнью будь всегда в ладу:
Сам беды не испугайся,
Испугай-ка сам беду!
(перевод С. Макарова)
«Метафористы» долго и увлечённо обсуждали замечательные стихотворения Ризы Халида – самобытного большого поэта, фронтовика, достойного человека, сохранившего среди всех невзгод прошлого века «душу живу». А это очень непросто, и удаётся не каждому!
Следующее занятие «Метафоры» пройдёт 24 марта и будет посвящено поэтессе Наталье Карповой.
Ирина Катченкова,
член Союза писателей России