
Двадцать первого января встреча мастерской была посвящена Дню снятия блокады Ленинграда. Борис Краснов прочитал стихотворения Сергея Давыдова, Вадима Шефнера, Олега Цакунова, которые пронзительно писали о том страшном времени.
***
С войны – вот так совпало –
Себя я помнить стал,
С нее мои начала
И жизненных начал.
И в памяти бессонной –
Осадный город мой
То снежно-затемненный,
То огненно-взрывной.
Там хлеб считал на граммы
В коптилочном чаду,
Там пил не из-под крана –
Из проруби во льду.
Суть моего устава –
Блокадная Нева.
Я не имею права
На сытые слова.
О. Цакунов
Далее разбирали подборку Юрия Маракулина «Блокадный цикл». Цикл включает в себя двенадцать стихотворений, написанных под впечатлением от воспоминаний членов семьи, дневниковых записей и не только.
***
На что я могу надеяться?
Живым добрести до кровати.
В обычное время – безделица,
А нынче – насколько сил хватит…
Надежда, что сердце выдержит.
Что сможешь выстоять очередь.
Что пламя не вспыхнет над крышами.
Что будет письмо от дочери.
Что будет цела коллекция
Где тысячи тысяч зерен.
Что будет удачной лекция,
Хоть лектор предсмертно чёрен…
После чтения последовало обсуждение. По кругу высказывались мнения и впечатления от услышанного. Ниже некоторых из них.
Наталья Апрельская посчитала, что подборка имеет право на существование, однако, сама она восприняла услышанное не как серьезную поэзию, а как игру.
Ирина Титаренко: «Наверно, среди современных поэтов должен быть тот, кто пишет на эту тему».
Татьяна Егорова: «Такая трудная тема, что делать замечания по стихам сложно. Автору удалось высказаться без лишнего пафоса, по-своему».
Валерий Мингалеев: «… нужна художественная действительность, но я здесь ее не увидел».
Людмила Новикова: «Немножко журналистские стихи, не хватает художественности».
Затем слово передали рецензентам.
Арина Арсеньева. Общее впечатление: подборка получилась цельной, стихи дополняют друг друга. Конкретно по стихам: замечание ко всем – затянутость, из-за избытка однотипных строк снижается острота, возникает пресыщение, а этого нельзя допускать, тем более в стихах о силе духа, об испытаниях, человеческой беде. Есть смысл «прошерстить» стихи и убрать лишние строки. Кроме того, важно уходить от разговорной лексики, она допустима, но не стоит ею злоупотреблять. Искать поэтичные обороты (того, что украшает строку, а не работает на эффект). Из 12-ти представленных стихотворений Арина отметила пять наиболее удачных. Полностью готовым посчитала последнее в цикле. Вот оно:
***
И как понять, что значит «человек»?
Смотреть ему в глаза. Делиться хлебом.
Дежурить с ним под смертоносным небом,
Растапливать в кастрюльке талый снег.
Смотреть, как он, от холода трясясь
Укутывал холсты в пустых музеях.
Шатаясь, рыл окопы и траншеи,
Смотрел на солнце, плача и смеясь…
Мне повезло – я этого избег,
Того войной истоптанного Ада,
Где лишний день – проклятье и награда…
Я просто помню, что была блокада,
И помню, что такое «человек».
Арина пожелала автору продолжать расширять свой горизонт: обогащать стихи поэтичным фразами, уходить от разговорного языка, стремиться к простоте и лаконичности.
Второй рецензент – Леонид Фарфель также высказывал свое мнение о блокадном цикле. Плюсы: цикл монолитен и является, по сути, единым произведением. Гражданская позиция, стремление рассказать, в том числе и историю своей семьи. Но цикл сделан так, что стихи в нем (кроме одного) не самостоятельны. Вызывает вопросы эмоциональная составляющая: автор, по сути, пытается рассказать события от лица участников, передать их эмоции, а не свои. Не возникает ощущение, что это прожито человеком, нет ощущения подлинности, художественной правды. Это касается не всех стихотворений, но большинства из них. Леонид так же отметил последнее стихотворение: в нем автор говорит от собственного лица и это трогает. Положительно отметил он и другие стихотворения, например, «Путь», где Рубикон и Ахерон «не царапают» читателя, хотя и не очень вписываются в картину.
***
Между Рубиконом и Фонтанкой,
Между Ахероном и Невой,
Проходили новенькие танки
С заводского цеха – прямо в бой.
Люк открыт. И небо холодеет,
Темен город, черен горизонт…
В высоте висит Кассиопея,
Впереди – чуть больше часа – фронт.
Фары танка разгоняют тени,
И сквозь шум чуть слышен чей-то свист.
«Не свисти, дурак, не будет денег!»
Нервно огрызается радист.
Город в сорок первом тих и темен.
Грузный танк царапает гранит.
Мост Дворцовый, призрачно-огромен,
Словно путь над вечностью висит…
Борис Краснов, говоря о «Блокадном цикле», задался таким вопросом: что важнее – фактология или художественная правда? Читателю сложно будет это воспринимать. Неясности (внесённые умышленно) стали у Юрия основным приёмом, но на данном материале такой приём скорее вредит, ведь не ясно, от чьего лица говорит автор. А стихи о блокаде требуют ясности.
Для кого-то вопрос о том, стоит ли нам, не знавшим тех испытаний, писать о войне, остался открытым. А Олег Цакунов писал по этому поводу:
***
…Нас немного, то время знавших,
Возле памятного огня.
Я сменю товарищей старших,
Да никто не сменит меня.
Дует в спину сквозь годы и даты,
Оглянусь — заметает след…
Я последний поэт блокады,
Позади очевидцев нет.
О. Цакунов
Так, в чтении и обсуждении блокадных стихотворений классиков и современника прошло занятие мастерской. Следующая встреча уже в феврале.
Арина Арсеньева, член Союза писателей России, поэт, постоянный участник Мастерской поэзии. Ведущая студии «Школа слова»