19 февраля 2024 г. в Санкт-Петербургском Доме писателей состоялась очередная встреча литературной студии «Метафора». На этот раз семинар был посвящён поэту и переводчику Семёну Вульфовичу Ботвиннику (1922–2004). Он родился в Петрограде в интеллигентной семье. Отец умер в 1943 г. во время эвакуации из блокадного Ленинграда; мать была домохозяйкой.
Примерно с 12-ти лет Семён начал писать стихи. Его первая публикация – «Граница» появилась в 1936 г. в газете «Красная звезда». С 1938 г. юноша стал посещать знаменитый Дом детской литературы, руководимый С.Я. Маршаком. В этом детском клубе с одарёнными ребятами занимались поэты, прозаики, учёные, путешественники – по выражению Маршака «бывалые люди». Два стихотворения С. Ботвинника вошли в сборник «Стихи детей» (М.-Л., Детиздат, 1939) – воспитанников Дома детской литературы.
Закончив в 1940 г. среднюю школу, С.В. Ботвинник поступил в Военно-морскую медицинскую академию (ВММА). В первые месяцы Великой Отечественной войны юноша участвовал в обороне Ленинграда в составе сводного стрелкового батальона курсантской морской бригады, а с октября 1941 г. работал в госпитале по приёму раненых, ассистируя при операциях.
Летом 1943 г. в порядке флотской подготовки курсант-стажёр С. Ботвинник был направлен на военное связное судно Северного флота. День Победы он встретил в должности военного врача-лейтенанта, затем служил на Краснознамённом Балтийском флоте. После демобилизации в 1947 г. С.В. Ботвинник вернулся в Ленинград, в 1949 г. защитил диссертацию и получил учёную степень кандидата медицинских наук. До выхода на пенсию в 1983 г. он работал врачом-гематологом на станции переливания крови в Ленинграде. Занимался спортом (боксом).
С.В. Ботвинник был награждён 2 орденами и 14 медалями.
Во время войны стихи молодого поэта печатались в газетах «Военно-морской врач», «Красный Балтийский флот», чуть позже – «Страж Балтики». В послевоенные годы поэтические подборки Ботвинника появились в ленинградских журналах «Звезда» (1945, №8; 1946, №5-6) и «Ленинград» (1945, №10-11).
В 1948 г. вышел первый сборник стихов молодого поэта «Начало» (Л.: «Молодая гвардия»). Вскоре он был принят в Союз писателей СССР. Всего в 1948–2001 гг. увидели свет 19 поэтических книг С.В. Ботвинника – среди них «Навстречу ветру» (Л.: «Советский писатель», 1957), «Ночные поезда» (М.-Л.: «Советский писатель», 1965), «Зелёные миры» (Л.: «Советский писатель», 1977), «Поздний свет» (Л.: «Советский писатель», 1986), «Объясняюсь в любви: Стихотворения» (Л.: Лениздат, 1991) и другие. Некоторые стихи Семёна Ботвинника, положенные на музыку, стали популярными песнями.
С.В. Ботвинник был составителем и редактором сборника «День Поэзии», много занимался переводами, обращаясь к творчеству таких поэтов, как Иван Франко, Павло Тычина, Тициан Табидзе, Габдулла Тукай, Муса Джалиль, поэты Туркмении… А его стихотворное переложение «Слова о полку Игореве» высоко оценил Д.С. Лихачёв.
Курсанты, офицеры, сослуживцы, а позже коллеги-писатели уважали и любили Семёна Вульфовича за его честность, отзывчивость, интеллигентность. С 1975 г., около 20-ти лет, он руководил секцией поэзии Ленинградской писательской организации, много ездил по стране и за рубеж в составе писательских делегаций.
Будучи человеком честным и последовательным, Семён Вульфович тяжело переживал политический надлом конца 1980-х – начала 1990-х гг.: крушение идей, казавшихся незыблемыми, бегство из рядов КПСС партийных деятелей, кто ещё недавно учил граждан любви к коммунизму, распад СССР… Едва ли не самым известным стихотворением Семёна Ботвинника стали четыре пронзительные строки, написанные им в 1995 году:
И мир я видел, и войну,
я долго жить хотел – и смог,
но пережить свою страну –
не дай вам бог, не дай вам бог…
Семён Вульфович Ботвинник скончался в 2004 г. и был похоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге. Рассказывают, что вдова поэта Нина Борисовна Ботвинник, зная его скромность, отказалась от предложения похоронить мужа на престижном мемориальном кладбище пригородного посёлка Комарово.
Руководитель студии «Метафора» Борис Александрович Орлов рассказал о своём общении с Семёном Вульфовичем. В 1975 г. он, вместе с другими участниками литературного объединения «Путь на моря», выступал на секции поэзии Ленинградской писательской организации. С.В. Ботвинник, руководивший секцией, в своём отзыве особенно отметил стихи молодого поэта. Потом были другие встречи – в Доме писателей на улице Воинова, в Доме творчества в Комарово. В 1991 г., после очередного литературного «мероприятия», Семён Ботвинник и Борис Орлов вместе вышли из Дома писателей и целых четыре часа гуляли по окрестностям, по Марсову полю, обсуждая события того времени. Оба писателя воспринимали происходящее в стране, как трагедию, оба не могли ничего изменить и чувствовали своё бессилие. До крушения СССР оставалось несколько месяцев…
Татьяна Кирилловна Никольская принесла на занятие поэтический сборник Семёна Ботвинника «Ступени» (Л.: «Советский писатель», 1969). Участники семинара по очереди читали стихи из этой книги, делились впечатлениями, отмечая прекрасные эпитеты и литературную точность автора. Ирина Семёновна Катченкова обратила особое внимание на стихотворение о литературе. Его можно назвать «программным» для всего творчества Семёна Ботвинника:
Литература,
будь литературой –
не куплей,
не продажей,
не халтурой…
К сожалению, из участников и гостей семинара только один Б.А. Орлов лично знал Семёна Ботвинника. А ведь разговор получился бы интереснее, если б занятие «Метафоры» посетили и другие люди, общавшиеся с поэтом, ценители его творчества. Тем более, что в этом году исполняется 20 лет со дня его кончины. Но… То ли завсегдатаям Дома писателей неинтересен поэт, который ушёл из жизни и потому не может, как раньше, содействовать публикациям в «Дне поэзии». То ли они не заглядывают на сайт Дома писателей, где в плане литературных мероприятий помещена информация о семинаре, посвящённом С.В. Ботвиннику, то ли привыкли посещать лишь встречи «своего» круга…
Во второй части «Метафоры» участники говорили о современной поэзии, обсуждали темы следующих занятий. Б.А. Орлов прочитал свои новые стихи, а Наталья Витальевна Гончарова исполнила песню на его строки «Замолчал коростель…». Занятие в марте было решено посвятить сразу двум поэтам – Анатолию Штырову и Людмиле Щипахиной. Мы приглашаем на встречу «Метафоры» не только постоянных участников, но и всех, кому интересно творчество этих литераторов.
Стихи Семёна Ботвинника
(Из сборника «Ступени»)
Время
Над яркими звёздами всеми,
над тихим болотным огнём
струится незримое время –
и мир отражается в нём.
Оно омывает планеты
и горы сдвигает тайком…
То мчится со скоростью света,
то старым стоит ветряком.
Есть время, свистящее плетью.
Есть время – как добрый рассказ…
Есть время, где час – как столетье,
есть время:
столетье – как час.
Как пламя сгорая нам нами,
неслышно уходит оно…
Но кто говорит, что руками
потрогать его не дано?
Народа единое бремя
и общих побед торжество
прессуют упругое время
и делают зримым его.
Трудом наполняясь добротным,
живым, настоящим трудом,
становится веским и плотным,
с людьми остается потом…
Плотины в строительной дымке,
над мудрыми книгами труд –
без шапки своей невидимки
оно открывается тут…
Чем бьются сердца наши хуже,
тем больше заботы о том,
как сжать своё время потуже,
не черпать его решетом…
***
Скитаться нам довольно
по улицам дождливым…
Пойдём туда,
где волны,
где ветер над заливом.
Там даль перед тобою,
там в ракушках песок,
там бешенство прибоя
смиряется у ног.
Над портом гаснут зори,
скользя по шёлку флага…
Я верю:
в этом море
плывёт-ныряет фляга,
старинная, в плетёнке,
с зелёной бородой.
Пиратский месяц тонкий
гарцует над водой…
Плывёт-ныряет фляга,
взлетает над волною,
в ней свёрнута бумага
под пробкой смоляною…
К ногам та фляга ляжет –
швырнёт её прибой,
она, быть может, скажет,
что делать нам с тобой…
***
Всё мне снится мой отец.
Мне отец всё чаще снится:
он явился, он стучится,
он вернулся наконец.
Не достал его свинец,
и осколки не задели…
Из блокады, из метели
он вернулся наконец.
Хочет он увидеть мать –
только нет её на свете…
Хочет он детей обнять –
только мы уже не дети.
С ним ровесники теперь,
вот мы встали – темя в темя…
Я подрос за это время,
не в его ль зарубках дверь?
Он из далей боевых,
из лесов, огнём объятых,
из крутых сороковых,
из восторженных тридцатых…
Говорит он мне: «Сынок…»
Долго ходит по квартире –
в старом доме,
в новом мире,
гулок шаг – и одинок…
***
Не друзья ещё –
сверстники просто,
просто мальчики с наших дворов…
Мишка Найдич и Костя Бугров,
вам шинели пришлись не по росту.
В самых первых сраженьях сгореть –
горький жребий
достался ребятам.
Дружба их не успела созреть,
не вернулись они
в сорок пятом…
Замела их листва в сентябре,
и тянули к ним матери руки…
Четверть века прошло. Во дворе
их мальчишками
помнят старухи.
Как сумел я
уйти из огня?
Не встречаться парнишкам дворовым…
До сих пор
с недоверьем суровым
смотрят матери их на меня…
***
Литература,
будь литературой –
не куплей,
не продажей,
не халтурой,
не сделкой,
не ремесленной поделкой,
не средством, усыпляющим умы,
не местом для заносчивости мелкой,
не бегством от сумы и от тюрьмы…
Литература,
будь литературой –
не бездыханным слепком,
а натурой,
не странницей захожей,
не вельможей,
не ложью,
а дыханьем естества,
и помни,
что слова об искре божьей –
не вовсе устаревшие слова.