23 января 2024 года на первой посленовогодней встрече ЛИТО «Дереветер» произошёл аналитический осмотр текстов нового нашего соратника, Галины Бердичевской. Оппонентом (методом подбора неслучайных чисел) был определён Сергей Адамов, специализирующийся на поэтически-метафизических аспектах. На технологически-технических же сосредоточились, в первую очередь, Ольга Туркина, Владислав Черейский, Геннадий Булин. Кроме этой пятёрки в аудитории 22 на Звенигородской, 22 собрались: Дмитрий Сажин, Гера Констан, Елена Буланова-Шумская, Сергей Кудрин, Наталия Дунай, Игорь Мельник и Любовь Хомутова.
Можно отнести представленные Галиной тексты к переходной форме (от силлаботоники в сторону верлибра и гетероморфного даже стиха). Под вкрадчивым авторским прочтением строфы поворачивались к нам другими гранями. Разговор под разбор текстов сложился так, что до перерыва прозвучало больше критического, а после — позитивного и ободряющего. Поскольку автор — практикующий психолог, её изначальное видение вполне синхронизировалось с тем, что говорил оппонент, отталкивающийся как раз от психологизмов. Отчего возникло созвучие, не всегда случающееся на подобного рода мероприятиях. Сергей также отметил художественность прочитанного: «Много поэтических размышлений про суть времени (дольше и немного дольше) и суть вещей (изменчивая вода и простой стол). Много поисков ответов и поиска правильных вопросов. Много про стремление к совершенству и сохранению своего я. Очень понравилось про снег, про то, как мы зимой не думаем о том, что за ним спрятано…» Не имеет смысла передавать здесь всё проговорённое за овальным столом. Дмитрий Сажин, резюмируя прозвучавшее, сказал, что, несмотря на некоторое техническое несовершенство, у Галины есть возможность укрепления авторского голоса в общем потоке и свойственная только ей образность. Прочитал стихотворение, не участвующее в разборе. Показав на примере имеющую место эксклюзивность изображаемого. А также коснулся интереснейшей темы — создания в процессе творчества собственного мифа. От себя хочется добавить, что соответственным образом проявляется уникальная авторская мифопоэтика. А ведь изучение поэзии (и вообще, художественной литературы) немыслимо без исследований мифических элементов, проявления первоисточников и выявления задействования авторами этих элементов. Это становится одним из важных заданий не только поэтики, но и литературоведения, и даже — истории литературы, поскольку одним из главных в русских произведениях (это касается и живописи) — является естественная насыщенность смысла и образности мифической составляющей. Категорию мифа можно изучать, подходя до разных уровней его структуры, через дескриптивное приближение к иррациональным опытам и через индивидуальное переживание. Мистическое пространство мифа отшлифовывается почти неограниченным воображением человека. Вообще миф — одна из актуальных проблем сущности, его связи с поэтикой — всегда были возрождающимися. Понятно, что мифология текста в разные века могла быть несопоставима, классические мифы с нынешней исторической действительностью едва ли легко коррелируются. Также как и культурный код человека (в нашем случае, автора и читателя). Новейшие интерпретации выдвигают на первый план ритуал (как некую вместительную форму или структуру, способную воплотить наиболее фундаментальные черты человеческого мышления). Начиная с начала двадцатого века ремифологизация становится бурным процессом в европейской культуре. Что же касается русской, то двадцатый век был, мягко говоря, сложным (хотя и интенсивным) звеном её истории. В конце прошлого века мы вновь столкнулись со стремлением к тотальному возрождению мифа. Поэзия, по причине своей мобильности, занимает здесь одно из главенствующих мест. Поэтому невозможно, не учитывая всё вышесказанное, приступать к текстам нашего, оставленного на время, автора, тоже пытающегося нащупать свои интерпретации мифологического самоощущения.
Если говорить о личной мифопоэтике Галины, то это: в попытке прикоснуться к основам бытия постструктуралистское восприятие христианского наследия, смешение орнаменталистики рококо с модернистским прогрессом и личная женственность, иногда уходящая в поп-образность, где очень много листьев различного оттенка. Сладостный мир зазеркалья: чувственный и реально-иллюзорный тоже периодически проступает в её текстах. Сложно не согласиться с высказыванием Сергея Адамова про суть времени в разбираемом. Наша дискуссия часто касалась библейских текстов (при определённой нерелигиозности автора). Кроме того, отмечена светлость и теплота звучания. Можно сказать, данная поэзия находится в лоне заложенной в 18 веке компенсаторной функции литературы, предназначенной сглаживать угнетающие последствия современной цивилизации. Возможно, как раз поэтому разбор получился эмоционально лёгким. В конце беседы Галина поблагодарила коллег за глубинное погружение в её творчество, за множество раскрывшихся нюансов, за вдумчивый и душевный разбор: «Думаю, я как раз хотела найти сообщество людей, умеющих смотреть на правила для того, чтобы лучше видеть находящееся за их пределами».
На этом, собственно, всё. А постскриптум — три небольших стихотворения Галины Бердичевской.
* * *
Она спросила у себя:
Изменчивой быть, как вода, или простой, как стол?
Или: и то, и то,
Чтобы каждый в ней что-то себе нашёл?
А может, надо, чтобы кто-то ещё спросил:
Изменчивой хочешь быть, как вода?
Или простой, как стол?
Или сразу, и всё?
Чтобы я что-то в тебе нашёл?
* * *
Вот ребёнок рисует цветок
Первый его лепесток
И в первый раз
Наморщен лоб
Цветок коряв
Цветок урод
Ресницы падают на щёки
Надо больше
Ещё и ещё
Ломается карандаш
Тонкий грифеля хруст
* * *
Это неважно, попробую вызреть
Попробую постучать по своей оболочке
Нет ли внутри сухих семечек
И стенок непрочных
Готовых лопнуть?
Геннадий БУЛИН,
соведущий ЛИТО «ДЕРЕВЕТЕР»,
поэт, переводчик,
главный редактор журнала «Рог Борея»
Фотографии Ольги Туркиной