16 ноября – 100 лет со дня рождения писателя Ильи Миксона (1923-1991)
«Обвальным громом взорвался снаряд. Неподалеку где-то. С деревьев осыпался иней, взвякнули оконные стёкла.
– На Пятой линии, – определила старуха.
Никто не возразил, не поддержал. Никто не покинул очередь. Улицы длинные, дома, в большинстве своем, впритык, кто знает точно, где ударило. Отсюда не видно, а бегать выяснять – очереди лишиться.
Куда угодит артиллерийская смерть – не угадать, не предвидеть. А карточки не отоварить – гибель верная, неминуемая».
Так в своей книге «Жила, была», посвящённой Тане Савичевой описал очередь к блокадному магазину ленинградский писатель Илья Львович Миксон. Фронтовик, артиллерист, он прекрасно знал, о чём писал. Так вышло, что историческое повествование о Тане, выпущенное в свет в 1991 году Ленинградским отделением издательства «Детская литература» (и переизданное в разгар недавней ковидной эпидемии), стало последней творческой работой члена Союза писателей СССР, подполковника в отставке Миксона. Но, безусловно, одной из лучших его книг. Это – одно из немногих произведений о блокаде, которое читается в Интернете, обсуждается, копируется и пересылается от читателя к читателю. Причём без всяких рекламных и пиар-ходов. Потому что, во-первых, написано талантливо, а, во-вторых, правдиво.
Илья Львович Миксон с первых дней войны оказался в армии. Окончив ускоренный курс Ленинградского артиллерийского училища, участвовал в боях на Воронежском, Сталинградском и других фронтах, в войне с Японией.
Сейчас уже не спросишь: как удалось, ведь было запрещено? – но молодой офицер вёл дневник. Вот одна из характерных записей:
«02.08.43.
Сегодня годовщина фронтового крещения. Через вход в землянку видны качающиеся верхушки сосен, освещённых солнцем, на фоне голубого неба. Плавно проходит ослепительной белизны облачко, светлое и далекое, как счастье. Но оно хорошо видно, отчетливо и ясно. Да, до того счастья, когда мы сможем любоваться небом в Летнем саду в воскресные дни, нужно ещё долго видеть из землянки хмурое ненастное небо войны. Но чем тернистее путь к Счастью, тем больше упорства и решимости преодолеть его. Я никому не уступлю своего места в цепи фронта! Я пройду, я завоюю, заслужу счастье, необъятное и чистое, как это небо с белым нежным облачком».
И он завоевал счастье для себя и своих соотечественников. Честно! Пулям и снарядам не кланялся – был награждён тремя орденами Красной Звезды и четырнадцатью медалями. А потом стал писать так же честно, как и воевал. Книги о войне и море – исторические повести о героях былых времён: о легендарном матросе Кошке (оборона Севастополя, 1854-1855 гг.), о подвижнике, исследователе Камчатки – Степане Крашенинникове. Его невыдуманные герои – люди сильные и мужественные, те, с кем воевал и с кем плавал, – павшие и живые. Критики отмечали, что всех произведениях Ильи Миксона – размышления о человеке.
Он трогательно правдиво вспоминал о работе «красных следопытов», установивших судьбу Тани Савичевой:
«Над дневником Тани Савичевой склоняли головы короли и президенты, маршалы и международные лауреаты, туристы и чрезвычайные полномочные послы, а судьба простой и несчастной девочки волновала лишь двоих оставшихся в живых Савичевых. И юных пионеров, «красных следопытов» Шатковского района Горьковской области».
По воспоминаниям его внучки, Лидии Фроловой, Илья Львович не любил рассказывать о войне. Наверное, потому, то всё, что считал нужным, уже написал в своих сборниках прозы: «Однополчане», «Сорок тысяч гильз» и других. А историческое повествование о Савичевой, адресованное, прежде всего подросткам, писатель-ветеран оставил не случайно:
«Многотысячные числа смертей, – как точно заметил немецкий классик, –воспринимаются уже абстрактно, смерть одного человека — трагедия. Потому, очевидно, и производит такое неизгладимое впечатление фотокопия дневника Тани Савичевой в тесном музее Пискаревского мемориала».
Он хотел, чтобы дети росли добрыми. А когда войдут во взрослую жизнь – не допустили бы новых войн. Жаль, что не все наши современники, видимо, прочитали в юности книги Ильи Миксона. По крайней мере, над одной цитатой из его фронтового дневника стоило бы всерьёз задуматься:
«Если быть, то быть лучшим» – хороший девиз, но не может быть девиза «Если быть, то быть величайшим», а первый девиз очень смахивает на последний. Но «если быть, то быть не последним» – плохой девиз в жизни, он не мобилизует всех сил и всех возможностей, значит и жизнь будет неполноценной, полностью не использованной. А человек обязан сделать в жизни всё, что он может, на что он способен.
Итак: «Если быть, то быть лучшим!» Жизнь – это борьба, борьба – это труд!
Жизнь – это труд!
Труд!!!»
Это было написано 23-летним офицером, будущим известным ленинградским писателем 16 ноября 1946 года в корейском городе Хэйдзио. Каждое слово – верно.
Как рассказывал мне знавший писателя Миксона редактор «старого», советского Лениздата Николай Николаевич Сотников, автор повестей про Таню Савичеву, матроса Кошку, Илья Львович был одним из трёх ленинградцев, получивших в 1985 году личное приглашение от лидера КНДР Ким Ир Сена участвовать в параде в честь 40-летия освобождения Кореи. И – во второй раз побывал в этой стране. Уже в качестве почётного гостя.
Он дружил со многими писателями-фронтовиками. В его квартире, на полках книжного шкафа- подаренные ими книги и пластинки с дарственными надписями: «Скоро будет весна. Глядишь, и я около Вас погреюсь. Григорий Поженян»; «Илье Миксону. Сердечно. Михаил Дудин»; «Дорогому Илье Миксону в знак давней и прочной дружбы, с благодарностью с верность фронтовым традициям. Дружески. Евгений Воробьёв»; «Илье Львовичу Миксону на добрую память, с фронтовым, как говорилось, приветом! Константин Симонов». Вся эта замечательная когорта прекрасных писателей, увы, давно ушла из жизни. Но живы их книги!
Как я уже упоминал, и произведения писателя Миксона востребованы современниками. В июне 2020-го, в Санкт-Петербурге, в пресс-центре ТАСС, состоялась пресс-конференция (в ОНЛАЙН-формате – из-за ковидной эпидемии), посвящённая только что переизданной повести Ильи Миксона «Жила, была».
И эту книгу будут читать ровно столько, сколько будет сохраняться память о великом подвиге города на Неве, выдержавшем небывалую блокаду!