(Вспоминая Анатолия Клещенко)
25 сентября 2023 года состоялось очередное занятие студии «Метафора». Оно было посвящено творчеству Анатолия Клещенко (1921 – 1974).
Председатель Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России Борис Александрович Орлов подчеркнул, что поэту, уроженцу Ярославской земли, как и многим его современникам, жившим и творившим на стыке исторических эпох, выпала трагическая судьба. Время было смутное, сложное, послереволюционное, когда старая жизнь шла на слом, а новая только-только вступала в свои права. Отчасти этими объективными обстоятельствами и объясняются драматические повороты в жизни и творчестве коренного мологжанина Анатолия Клещенко. Отчасти же он, что называется, попал под «колесо истории» — не без «помощи» доносчика.
Родился Анатолий Дмитриевич Клещенко в 1921 году в д. Поройки Мологского уезда Ярославской губернии. Его отец был иконописцем и реставратором старинных икон, в 30-е гг. работал художником в ленинградских типографиях.
В 1932 году мальчик решил бежать в Америку. Добрался до Молдавии, почти год жил в цыганском таборе, скитался по стране, пока его не разыскал отец. Учился живописи в Киеве, в 1934 году осел в Ленинграде.
С 12-летнего возраста Анатолий писал стихи и мечтал стать профессиональным литератором. Был знаком с А.А. Ахматовой и Б. Корниловым. В 1937 году юноша поступил на заочное отделение филологического факультета ЛГУ и стал внештатным сотрудником молодёжной ленинградской газеты «Смена». В том же году у него выходит первая публикация.
Анатолий занимался в литературной группе «Смена» при Союзе писателей. Руководил начинающими литераторами А. Гитович, а среди учеников были, например, В. Шефнер, А. Чивилихин, С. Ботвинник, Н. Новосёлов… В 1939 году Клещенко приняли в Союз писателей СССР. Программным для юного поэта стало опубликованное в 1940 году стихотворение «Вийон читает стихи». В дальнейшем на всех этапах своей жизни А. Клещенко сопоставлял свою судьбу с участью Франсуа Вийона (1431 или 1432 – после 1463) – наверное, самого известного средневекового поэта и бродяги-авантюриста, жизнь которого оборвалась преждевременно. В самом деле, если «тёмных пятен» в биографии Ф. Вийона предостаточно, то далеко не всё ясно и в судьбе А. Клещенко. Государство покарало обоих. Так что эта параллель оправдана. Но удивительно: в юном возрасте советский по рождению парнишка всерьёз заинтересовался «классово чуждым» стародавним поэтом, потянулся к его творчеству… Может быть, он почувствовал родственную неприкаянную душу? Или восхитился дивными стихами? Или тягой к скитаниям? Или старался «укрыться в исторических декорациях» от неумолимой современности? Неизвестно…
Я бы отметила начитанность А. Клещенко, стремление вложить в свои стихи очарованность мировой культурой, но и озабоченность упадком нравов вкупе с атеистическим дурманом:
Мир рвётся к пропасти, неистов,
Смеясь над Богом всё наглей,
И четырёх Евангелистов
Сладчайший ладан и елей,
Как семя доброе в болоте
Не всходит благом и добром:
Тоскуют дочери о Лоте,
Иродиада над ковром
Скользит и вьётся легче тени,
Креститель смотрит, наг и бос,
Как бьют о смуглые колени
Концы тяжёлых чёрных кос…
Не правда ли, звучит современно?..
13 февраля 1941 года Анатолий был арестован (предположительно по доносу Н.Новосёлова ¹). Он и его «подельник» курсант артиллерийского училища Николай Мартыненко были обвинены в создании молодёжной контрреволюционной организации. При обыске у Анатолия были изъяты антисталинские стихи:
Пей кровь, как цинандали на пирах,
Ставь к стенке нас, овчарок злобных уськай,
Топи в крови свой беспредельный страх,
Перед дурной медлительностью русской!
Чтоб были любы мы твоим очам,
Ты честь и совесть в наших душах выжег,
Но всё равно не спится по ночам
И под охраной пулемётных вышек.
Что ж, дыма не бывает без огня:
Не всех в тайге засыпали метели!
Жаль только, обойдутся без меня,
Когда придут поднять тебя с постели!
И я иду сознательно на риск,
Что вдруг найдут при шмоне эти строчки:
Пусть не услышу твой последний визг,
Но этот стих свой допишу до точки.
1939
20 мая 1941 года Военный Трибунал Ленинградского Военного округа осудил А.Д. Клещенко по ст. 58-8 (подстрекательство совершению террористического акта), 58-10 ч. 1 (антисоветская агитация и пропаганда), 58-11 УК РСФСР (организационная деятельность, направленная к совершению контрреволюционного преступления). Анатолий был приговорён к 10 годам ИТЛ и последующему пятилетнему поражению в правах. Он отбывал заключение сначала на Северном Урале, затем в Красноярском крае. Дважды пытался бежать.
После отбытия срока Клещенко работал художником в клубе посёлка Раздольное. Местная жительница Екатерина Дмитриевна Васечкина вспоминала: «Это был добрый, умный, удивительно интересный человек. В памяти так и осталось – в краске, с трубкой или папиросой, а рядом верный друг – рыжая собака. А как много он читал!»
В ссылке в Красноярском крае Клещенко женился (возможно, не регистрировался) на ссыльной Лиане Ильиной, у них родилась дочь. Через год Анатолий Дмитриевич переехал за 25 километров от посёлка на речку Чёрную, где устроился сторожить сено на заимке. В одном из писем он признаётся: здесь смотрят на меня как на сумасшедшего, ибо живу в тайге один, хозяйством не обзавожусь, вдов не обихаживаю, на животрепещущую тему (перебирание грязного белья) разговоров не разговариваю… Но он дорожит одиночеством и ценит возможность творить.
Осенью 1956 года поэт вернулся в Ленинград. Родители погибли в первую блокадную зиму. До осени 1961 года А. Д. Клещенко не имел своего жилья и жил с семьёй в Ленинградской, Новгородской и Псковской областях. В 1957 году Постановлением Пленума Верховного Суда СССР его реабилитировали «за недоказанностью обвинения». Благодаря помощи А. Гитовича в свет вышли два сборника стихов – «Гуси летят на север» и «Добрая зависть». В 1958 г. в Москве был опубликован сборник его переводов «Тибетские народные песни» (под редакцией Л.Н. Гумилёва). В том же году Анатолий Дмитриевич по ходатайству А. Ахматовой и А. Чивилихина был восстановлен в СП СССР.
По воспоминаниям современников, Клещенко не склонен был делиться направо-налево пережитым в лагерях. Но горечь и сожаление о загубленных молодых годах прорываются в стихах того периода. Таков, например, «Безславный (таково авторское написание – И.К.) сонет»:
Что говорить, гордиться нечем мне:
Не голодал в блокадном Ленинграде,
И пороха не нюхал на войне,
И не считал взрывателей на складе.
Я даже, дружбы и знакомства ради –
Причин к тому достаточно вполне –
Представлен не был ни к одной награде,
Но, видит Бог, не по своей вине.
Иных покрыла славою война,
Иные доставали ордена
За нашу кровь, не оскверняя стали,
Мы умирали тихо в темноте,
Безславно умирали – но и те,
Кто убивал нас – славы не достали!
1948
В 1960-е гг. А. Клещенко, понимая, видимо, что стихи его не смогут преодолеть цензурный барьер, обращается к прозе. Он переносится воображением в привычный для него мир Севера, маленьких таёжных посёлков. Его рассказы охотно печатают как ленинградские, так и столичные журналы, выходят и переиздаются его повести – «Распутица кончается в апреле», «Когда расходится туман», «Без выстрела»…
Успех повестей Клещенко во многом обусловлен их тематикой: жизнь в экстремальных природных условиях, подобно героям Джека Лондона, романтика, понимаемая как преодоление житейских трудностей и высота человеческого духа, покорение природы, устремлённость в «прекрасное далёко», приближаемое самоотверженным ударным трудом… Потребность в такой литературе существовала у многих тогдашних читателей. И не только у юных.
В 1963 году писатель перебрался в Комарово на литфондовскую дачу по соседству с А.Ахматовой. Летом уезжал в Заполярье, где работал в геологических партиях. Возможно, там он познакомился с молодым тогда геологом и начинающим поэтом А. Городницким. В круг общения Клещенко входили А. Ахматова, Г. Горбовский, О. Берггольц, А. Гитович, В. Шефнер, Г. Горышин. В целом же он не очень вписывался в литературную среду Ленинграда того времени. Распалась и семья…
В августе 1968 года Клещенко переехал в Петропавловск-Камчатский, стал работать охотинспектором и завершил повесть «Это случилось в тайге». Осенью 1974 года он сильно простудился и не смог своевременно попасть в больницу. Позже оказалось, что он перенёс на ногах воспаление лёгких и очень ослаб. Скончался в том же году в сельской больнице. Похоронен на кладбище пос. Комарово.
Посмертно были переизданы два сборника прозы А. Клещенко и однотомник его стихов с предисловием В. Шефнера. На рубеже 80-х — 90-х гг. прошлого века затеплился интерес к творчеству Анатолия Дмитриевича, когда были опубликованы его антисталинские стихи и лагерная лирика. Но многие его тексты пока так и остаются неизданными, в т.ч. дневники, которые велись на Камчатке.
На занятии «Метафоры» о судьбе и творческом пути Анатолия Дмитриевича Клещенко подробно рассказала Татьяна Никольская. Присутствующие по кругу читали стихи поэта. Елена Гришина прочла фрагмент из воспоминаний Глеба Горбовского. Горбовский вспоминал о комаровских встречах с Клещенко. Однажды в беседу писателей бесцеремонно влез малоизвестный литератор. Немного погодя, когда незнакомец отошёл, Анатолий Дмитриевич рассказал Глебу Яковлевичу, что именно этот человек в своё время написал донос – и на самого Клещенко, и на его товарищей по перу. И добавил, что зла не держит, давно простил… Можно только восхититься высоким, истинно христианским настроем души Анатолия Дмитриевича! Нам больше известны иные примеры – и в литературе, и в жизни.
А вот с каким достоинством сам Клещенко оценил свой жизненный путь:
Не вытешут мне гробовой плиты,
Венков не сложат возле обелиска.
Ну что ж, умрёшь когда-нибудь и ты.
И ,судя здраво, это время близко.
В печаль играя, над красивой урной
Знамёна склонят, труб заплачет медь.
А надо мной,в ночи сырой и бурной,
Лишь каркнет ворон на сосне ажурной,
Завалит труп мой хворостом медведь.
Велик и славен ты.
Мою судьбину
Ни песни не прославят, ни дела.
Но мне, пожалуй, после смерти в спину
Осинового не воткнут кола.
1939—1956
Остаться честным человеком, о котором сохранится светлая память – вот чем гордится поэт. А Иуде – Бог судья! И нелицеприятная историческая память.
Заинтересованный разговор продолжался без малого три часа. Кабинетик № 27 с трудом вместил всех желающих прикоснуться к творчеству русского писателя. Но в тесноте да не в обиде!
Конечно, творческое наследие Анатолия Дмитриевича Клещенко нуждается в дальнейшем изучении и осмыслении. А сам он должен занять подобающее место в истории литературы XX века.
Ирина Катченкова,
Член Союза писателей России
¹ Николай Новосёлов был участником битвы за Ленинград, награждён боевыми орденами и медалями… И как это стыкуется с презренной ролью «стукача»? Оно конечно, в человеческой душе одновременно может гнездиться разное… И со сменой обстоятельств многие люди меняются. Но вопрос нуждается в прояснении.