Мастера и ученики

10.03.2023 г. состоялось очередное заседание поэтического отделения «Молодого Петербурга». Интересно оно было тем, что помимо обыкновенных разборов стихов включало лекцию-выступление (почти творческий вечер) поэта, председателя Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России – Бориса Александровича Орлова.

Но обо всём по порядку. Борис Александрович выбрал для своего выступления середину вечера, когда придёт наибольшее количество слушателей. В начале же Алексей Дмитриевич Ахматов, руководитель поэтического «Молодого Петербурга», всех по обыкновению поприветствовав, дал задание всем пришедшим прочитать своё последнее стихотворение. Читали по кругу.

Первым Сергей Касаткин озвучил стихотворение о Ленине. Логические связи в тексте было достаточно трудно установить. Как оценивал автор роль вождя, который «хотел Россию утащить с собой»? Очевидно, негативно. Почему автор связал фигуру Н.К. Крупской с «украинским ресурсом» было неясно.

Стихотворение заканчивалось тем, что «сухие губы» Ленина «шепчут: – Вайна!».

– Что такое «вайна»? – спросил Алексей Дмитриевич, – я знаю только «вира» и «майна», — и отметил чужеродность этого экзотичного слова в тексте.

– Если бы Ленин ожил, – прокомментировал автор, – в первую очередь ему бы захотелось вина, – но Ахматова такой ответ не удовлетворил.

Далее под стать заданию читали фактически черновики. Артём Горшенин читал стихотворение, в котором лирический герой призывал людей не кормить уток  осенью, а свою возлюбленную – не подпитывать почём зря уходящую любовь.

…Кряканью я их многоголосьему
Не поддамся в эту пору впредь.
Не кормите, люди, уток осенью –
Чтобы жить, им нужно улететь.

В час, когда поймёшь, что чувства прежние
Не вернуть, не жди, прошу, ни дня,
И, щадя, не тешь пустой надеждою,
Этим только губишь ты меня.

Автор признался, что стихотворение задумывалось как пародия, поэтому использовал в нём лексику XIX в. и намеренно выспренные обороты, но понял, что читателями текст как пародия не воспринимается, то есть свою функцию не выполняет. Тем не менее, слушателям и Алексею Дмитриевичу пришлась по вкусу сквозная метафора, положенная в основу стихотворения, и лиричная концовка. Оксана Соболь сказала, что вообще любит стихи Артёма, а тот подарил ей свою книгу «Спутник».

Третьим Михаил Серебринский читал стихотворение о студенческом быту и разыгранной в общежитии свадьбе:

…Сползётся на пирушку целый мир,
Где в общежитии (не помню нумер)
На полках – И.А. Бродский, Г. Сапгир;
И очень жаль, что Цой, конечно, умер…

Алексей Дмитриевич отметил, что доволен прогрессом автора и ясностью его нового текста. Также он призвал «обыграть» смерть Цоя, которая противоречит надписям на заборе, гласящим, что тот жив.

К этому времени подошёл Борис Александрович Орлов с целой стопкой книг, сборников, уже являющихся библиографической редкостью, с папкой, где хранились письма, рапорты и проч. и начал выступление.

Борис Александрович рассказывал о своём творчестве, о своём поэтическом пути от первой частушки, сочинённой в сельской школе до не вышедших в виду распада Советского Союза авторских книг.

Звучали известные ранние вещи поэта:

***

Под занавесками в светлицах

Не растревожен детский сон.

Там смотрят сумрачные лица

С непочитаемых икон.

Встречая путников случайных,

Скрипят березы, как возы.

И оседают в сердце тайны,

Не попадая на язык…

И более поздние, более «суровые», как их охарактеризовал сам автор, написанные во время службы на атомных подлодках:

***

В обители стальной
Нет ни лесов, ни рек.
И тишина порой
Становится безликой.
Но пахнет по ночам
Реакторный отсек
И рощею грибной,
И спелой земляникой.

 Борис Александрович делился личными подробностями тех времён, когда он ещё был курсантом Ленинградского высшего военно-морского инженерного училища имени Ф.Э. Дзержинского, потом – студентом Московского литературного института имени М. Горького и просто «парнем», по мнению коллег «родившимся в рубашке».

«На всё воля Божья» — подытожил Борис Александрович. Если какой-то путь уготован человеку свыше, он его обязательно пройдёт.

В этот вечер Борис Александрович рассказал только о первой половине своего творческого пути, так как вторая участникам ЛитО, по его мнению, «более-менее известна», но обещал подумать и о второй части выступления.

Собравшиеся нашли выступление Бориса Александровича трогательным, новые слушатели подтягивались почти до окончания работы ЛитО.

В конце задавали вопросы об устройстве атомных подлодок, о неопубликованных стихах и о том, планируется ли книга избранных стихов поэта, – концепция такой книги сама по себе напрашивалась благодаря формату вечера.

Михаил Иванов.