Так Даниил Гранин предложил мне пообщаться со своим коллегой по писательскому цеху. Было это в мае 2017 года, за месяц до ухода Гранина. Мы возвращались из Пушкина, где Даниил Александрович положил белые хризантемы у памятного камня своим однополчанам. Он чувствовал, что сам уже уходит, подводил итоги своей жизни, так и случилось через месяц.
На обратном пути ему вдруг захотелось повидаться еще с одним человеком, который, как я почувствовал, был ему дорог. Мы подъехали к площади Победы, Гранин сказал, что Штемлер болеет, но не сильно, достал телефон и позвонил ему на домашний. С кем-то поговорил, потом с досадой сказал: «Вот неуемный человек, ему надо дома сидеть, лечить простуду, а он гуляет».
Потом в книге Ильи Петровича Штемлера «Звонок в пустую квартиру» я прочитал об их общении. Гранин был его крестным отцом, дал ему путевку в литературу. Оба, мягко говоря, непростые люди. Они то сближались, то годами не общались, но уважение друг к другу испытывали неподдельное.
Мне посчастливилось общаться с Ильей Петровичем. Оказалось, что мы с ним собратья по рабочей профессии. Не литературной, а геологической. В 1969 году сразу после школы я работал техником в НИИ при заводе «Геологоразведка», где Штемлер считался по праву высококлассным инженером. Так у нас появилась тема для общения, так сказать, воспоминания о прошлом.
А однажды он меня вдруг воспринял и как коллегу по литературному цеху, позвонил и похвалил за статью в «Новой газете», где я привел новые данные о потоплении Александром Маринеско немецкого корабля «Вильгельм Густлоф». Штемлеру понравилась интонация моей заметки, где осуждалась любая война, где подвиг чаще всего сопровождается трагедией.
Мне радостно, что судьба меня приблизила к этому человеку еще одним моментом. Имею в виду его серию «производственных» романов «Универмаг», «Метро», «Таксопарк», вызвавших в 70-80 годах бурную читательскую реакцию по всему многонациональному Советскому Союзу. Этими книгами он навсегда оставил свой след в эпохе того времени. Помню, каким откровением для многих жителей нашей страны стали теневые стороны жизни людей разных профессий, описываемые в этих произведениях. Мы увидели то, что скрывалось за витринами магазинов, и оказалось, что это не просто интересно, но и поучительно. Мир открылся новыми красками, притом самыми разными и не только контрастными. Это было особенностью Штемлера. Он был не просто страстным и увлеченным человеком, а умел видеть полутени, способен был понимать и отражать сложности характеров своих героев. Нередко читатель в его героях видел самого себя. А это одна из самых главных заслуг большого писателя, каким Штемлер, без сомнения, был.
В 2105 году вышла серия книг «Писатели на войне, писатели о войне». Илья Петрович был в ней представлен воспоминаниями «Дети войны», рассказав о своем трудном военном детстве. Мы с ним здесь вновь пересеклись, поскольку в этой серии вышла и моя книга «Уходящие в вечность».
Жалко, когда уходят люди: не просто добрые, отзывчивые, внимательные к судьбах других, но по-настоящему талантливые в своей профессии. Илья Петрович Штемлер именно таким был. В истории российской литературы такие люди остаются надолго.
Юрий Лебедев,
член Союза писателей Санкт-Петербурга
Сегодня – девять дней как ушел Илья Петрович. (Прим. ред.)