13 мая 2013 г. в Доме Писателя (на ул.Звенигородской, д.22) состоялся очередной семинар студии «Метафора» под руководством Бориса Орлова, председателя Санкт-Петербургского отделения СП России. На семинаре Борис Орлов дал основную оценку творчества известного поэта 20 века, Павла Васильева (5.1.1910-16.7.1937). Поэзия Павла Васильева отличается своеобразной яркостью, красочностью, необычайной метафоричностью. Поэт имел редкий поэтический дар и высокую трудоспособность, он оставил неподражаемые, свежие стихи. Судьба Васильева сложилась трагически, поэт погиб в 27 лет, как будто спешил широкими мазками передать широту своей души. Васильев сам сравнивал себя с Есениным, но отмечал существенное отличие от него: «Есенин свои образы по ягодке собирал, а мне нужно, чтоб сразу горсть». Орлов отметил, что Васильев в некоторой степени подражал Есенину и в творчестве, и даже в поведении. Слухи вынудили М.Горького в статье «Литературные забавы» (1934) написать: «Жалуются, что поэт Павел Васильев хулиганит хуже, чем хулиганил Сергей Есенин».
Похожесть двух поэтов не случайна и связана с происхождением, у обоих были крестьянские корни. Есенин родился в Рязани, а Павел Васильев из рода сибирских казаков. Они имели схожесть в характерах — открытые, вольнолюбивые, независимые. П.Васильев с детства впитал казачьи обычаи Павлодара, родной язык и казачий фольклёр. Тоже использовал архаичные выражения: «Нам что-то грустно, милая мадам.» Лирика Павла Васильева наполнена неповторимой, живописной образностью.
Б.Орлов прочитал несколько стихотворений П.Васильева, выделил яркие метафоры: «И качала меня работа/ крепче водки, сильнее войны…»«…Мой Павлодар, мой город ястребиный», «Не мать родит нас, — дом родит…», об Иртыше: «Князь рыб и птиц, беглец зеленоводный…» Борис Орлов подчеркнул, что творчество Павла Васильева и в современной поэзии остаётся на высоте ( стихотворение «Тройка»):
…………………………..
И коренник, во всю кобенясь,
Под тенью длинного бича
Выходит в поле, подбоченясь,
Приплясывая и хохоча.
Рванулись. И деревня сбита,
Пристяжка мечет, а вожак,
Вонзаясь в быстроту копыта,
Полмира тащит на вожжах!
Павел Васильев остро чувствует и передаёт материальное и плотское впечатление: цветы предстают здесь «четверорогими, как вымя», а женская красота — излучающей чары своего телесного избытка: «Будто свечи жаркие тлятся, / Изнутри освещая плоть, / И соски, сахарясь, томятся, / Шелк нагретый / Боясь проколоть» («Соляной бунт»). Поэзию Васильева отличает чрезвычайно живописная энергия слова. Б.Орлов прочитал стихотворение «В защиту пастуха-поэта»:
……………………………………………
Жизнь взорвана одним, другим почата
Для важных, может, иль ничтожных дел.
Пускай не так сбирался я в опасный
И дальний путь, как он, и у меня
На золотой, на яростной, прекрасной
Земле другая, не его родня.
Я был хитрей, весёлый, крепко сбитый,
Иркутский сплавщик, зейский гармонист,
Я вёз с собою голос знаменитый
Моих отцов, их гиканье и свист…
Ольга Мальцева кратко изложила биографию поэта. Васильев Павел Николаевич родился 23.12.1909 (5.1.1910), уездном городе Зайсан Семипалатинской области — поэт, прозаик, переводчик. Он родился в семье школьного учителя, отец которого был выходцем из сибирского линейного казачества. Детство и юность связаны с казахстанскими городами Атбасар, Петропавловск (здесь поступает в 1-й класс) и Павлодар, где оканчивает школу. По окончании в июне 1926 девятилетки Васильев уходит из дому и направляется во Владивосток (с намерением поступить в Дальневосточный университет); по прибытии знакомится с Р.Ивневым — руководителем поэтической секции основанного в 1919 Д.Бурлюком и Н.Асеевым «Литературно-художественного общества. Вскоре начинает печататься в журнале «Сибирские огни» и местных газетах.
В 1928 Васильев встречается в Омске с Г.Анучиной, которая становится его первой женой, а в творчество поэта с преобладавшими в нем доселе поэзией природы, родного края и очерковой прозой вторгается сильная струя любовной лирики: «Так мы идем с тобой и балагурим…» (1930), «Имя твое словно старая песня…» (1931), «Вся ситцевая, летняя приснись…», «Я боюсь, чтобы ты мне чужою не стала…» (1932).
В 1929 Васильев начинает работу над поэмой «Песня о гибели казачьего войска», повествующей о трагической судьбе в Гражданскую войну белоказачьей армии атамана Б.А.Анненкова. Поэма успевает выйти только отрывочно; полной публикации, запланированной в «Новом мире» на 1932, препятствует арест поэта по т.н. «делу сибирских писателей». Арест повлек за собой запрещение не только «Песни», но и готовой уже к выпуску книги стихов «Путь на Семиге» и ряда последующих книг. Но яркая личность Васильева, дают современникам повод признать в нем большого поэта. Вслед за «Песней о гибели казачьего войска» им создается поэма «Соляной бунт» (1933). Наиболее творчески близкими становятся для Васильева новокрестьянские поэты.
В 1933 Васильев оставляет Г.Анучину и женится на Е.Вяловой, сестра которой замужем за главным редактором правительственной газеты «Известия» и журнала «Новый мир» И.М.Гронским, он охотно печатает его в своем журнале. Однако отзывы в прессе и выступления литературной общественности носят преимущественно отрицательный и даже ругательный характер. Усиленно раздуваемые слухи о «реакционности» творчества Васильева. В янв. 1935 Васильев исключается из СП СССР, а в июле этого же года подвергается аресту и суду за участие в спровоцированном скандале. Весной 1936 Васильев освобожден и отправляется в поездку по Сибири. 6 февр. 1937 снова арестовывается в числе группы московских писателей по сфабрикованному обвинению в антиправительственном заговоре. Одновременно с разыгрыванием этого кровавого спектакля в застенках НКВД в прессе публикуется серия статей, обличающих Васильева как «заклятого врага советской власти» (В.Ставский), «хулигана и контрреволюционера» (В.Кирпотин).
Ольга Мальцева прочитала стихи из любовной лирики П. Васильева, в которой отражены глубина чувств и контрастность характера автора:
Полюби хоть на вьюгу, на этот часок,Я к тебе приближаюсь. Ты, может быть, с юга.Выпускай же на волю своих лебедей, -Красно солнышко падает в синее мореИ — за пазухой прячется ножик-злодей,И — голодной собакой шатается горе…Если все, как раскрытые карты, я самНа сегодня поверю — сквозь вихри разбега,Рассыпаясь, летят по твоим волосамВифлеемские звезды российского снега.
Игорь Константинов также подчеркнул неординарную яркость таланта Павла Васильева и контрастность его внешнего портрета, отмеченного современниками: «Глаза ярые, поначалу кажутся шалыми, диковатыми, а потом детскими, даже растерянными… Во взгляде сперва заметна лихость, потом грусть, может быть, и отчаянье, скорее решимость… По скулам сновали неприметные молнии. Что они означали? Горд, самолюбив — а как же. Характер!» Что же касается последнего, то он в тех же воспоминаниях определяется эпитетами «мятежный», «дерзновенный», «вызывающе-яркий», что выступает прямым выражением основных черт национального русского характера — широты, удали, «половодья чувств», «удесятеренного чувства жизни», о чем лучше всех высказался сам поэт: «Я, детеныш пшениц и ржи, / Верю в неслыханное счастье, / Ну-ка, попробуй, жизнь, отвяжи / Руки мои / От своих запястий!» («Одна ночь», 1933). И.Константинов прочитал нескольких стихотворений, подчёркивая метафоричность поэзии П.Васильева (стихотворение «Азиат»):
…………………………..
Над пестрою кошмой степей
Заря поднимет бубен алый.
Где ветер плещет гибким телом,
Мы оседлаем лошадей.
Дорога гулко зазвенит,
Горячий воздух в ноздри хлынет,
Спокойно лягут у копыт
Пахучие поля полыни.
И там, в предгорий Алтая,
Мы будем гости в самый раз.
Ольга Нефёдова-Грунтова тоже отметила сходство в поэзии Павла Васильева и Сергея Есенина. Но оценки поэзии Васильева при жизни были крайне противоречивыми.
Бросалась прежде всего выразительная внешность поэта, красоте которой в воспоминаниях современников отдается самая щедрая дань (см. «Воспоминания о Павле Васильеве»): «Он был красив, статен, я влюбилась в него с первого взгляда» (Г.Анучина); «Был он удал и красив широкой русской красотой» (М.Скуратов). Отмечается вместе с тем в красоте Васильева и некоторая странность: «Синие глаза Васильева, тонкие ресницы были неправдоподобно красивы, цепкие пальцы неправдоподобно длинны» (В.Шаламов), и даже некий диссонанс: «Павел был красив, но не классической красотой. В нем было и притягательное и отталкивающее» (А.Суров). Упоминается некое выражение своеволия, «хищности». О «хищном разрезе зеленоватых глаз», о «властном очертании рта» Васильева упоминает Н.Кончаловская. О. Нефёдова прочитала стихотворение « Все так же мирен листьев тихий шум…», в котором Васильев выразил высокий патриотизм в период сложного времени:
…………………………………..
Я не хочу и не могу молчать,
Я не хочу остаться постояльцем,
Когда к Республике протягивают пальцы,
Чтоб их на горле повернее сжать.
Анна Ефанова привела метафоры из стихотворения «Конь»:
В дорогах моих на таком не пропасть —
Чиста вороная, атласная масть.
Горячая пена на бедрах остыла,
Под тонкою кожей — тяжелые жилы.
Взглянул я в глаза — высоки и остры,
Навстречу рванулись степные костры.
Папаху о землю! Любуйся да стой!
Не грива, а коршун на шее крутой.
К сожалению, Павел Васильев попал под репрессии. Поэт был расстрелян 16 июля 1937 года в Москве, посмертно реабилитирован в 1956 «за отсутствием состава преступления».
На семинаре присутствовали поэты: Лариса Ратич, Елена Ефанова, Ольга Мальцева, Ольга Нефедова-Грунтова, Игорь Константинов, Нина Александрова.
Участники семинара с большим восхищением обсудили неординарное, богатое творчество Павла Васильева.
Семинар закончился чтением авторских стихов по кругу.