31 мая ушёл из жизни Поэт Григорий Глозман.
За двадцать дней «сгорел» замечательный человек.
Есть люди, смерть которых в любом возрасте – безвременная.
Григорий Рафаилович родился 11 ноября 1936 года.
Горняк по образованию, профессии, по духу и душе.
Не любил названий в стихах, но в сборнике «Пласт Земли» у него есть посвящение другу с весьма длинным названием ПИСЬМО ОЛЕГУ ТАРУТИНУ ИЗ АЙХАЛА* В ЧОКУРДАХ*
А внизу тоже не свойственные ему сноски: *) Айхал и Чокурдах – посёлки в Якутии.
Там есть такие строчки:
На широкой на Неве
крепло наше братство,
и засела в голове
Муза дальних странствий.
Мы ведь Горный институт
кончили когда-то.
Дни по-спринтерски бегут,
отдаляя даты…
Каждым летом где-то шли,
злясь и уставая,
как в ручьях холодных стих,
строчку отмывая.
А с годами всё трудней
километры меряем.
Где ты, тишь оседлых дней?
В добрых лишь намереньях.
Но твержу я день за днём
золотое правило:
Будем живы – не помрём…
А живём мы – правильно!
Красивых, точнее, высокопарных слов Гриша тоже не любил, но сейчас не могу не сказать, хотя бы просто обозначить свойственные ему понятия: щедрость (и не только душевная, а и приземлённая, житейская; не показной, а глубинный патриотизм… нет, на бумаге это не выразить… не лгал, не лукавил ни вслух, ни в стихах…
Другой его друг, тоже соратник по Глеб-Гвардии Семёновскому полку (как удачно остроумно назвал ЛитО Горного института один из его участников Владимир Британишский) Евгений Юрьевич Кучинский написал в предисловии к сборнику стихов Григория Рафаиловича «Пепел прогоревшего костра»:
В эту книгу отобраны стихи, написанные с 1956 года по наши дни. В них поэтический и жизненный путь автора.
Автор книги, Григорий Глозман, окончил Ленинградский горный институт. В экспедициях и командировках побывал во многих местах бывшего Советского Союза: от Западной Украины до Охотского моря и от Таймыра до Средней Азии. Много лет проработал на Крайнем Севере, в Якутии. Добирался до Марокко, Южно-Африканской республики и Мадагаскара.
Во время учёбы в Горном институте был участником легендарного литературного объединения при институте, а позднее участником литературного объединения при Доме культуры имени Первой пятилетки, которыми руководил замечательный поэт и человек – Глеб Сергеевич Семёнов.
Автор книги считает, что искусство поэзии и геологии всегда идут вместе. Недаром раньше горное дело называли горным искусством. И там и там необходимы интуиция и душа. (Редактор Е. Ю. Кучинский).
Хочется привести здесь стихотворение из этого сборника, посвящённого своему редактору: «Женька, тебе!»
Прошу прощения, что я живу так долго,
когда друзей моих давно на белом свете нет.
Их жизни собираю по осколкам,
такой случайно вытянул билет.
И поминальные звучат всё чаще службы,
как реквиемы тягостных утрат.
…Прошедших лет нас согревает дружба,
как пепел прогоревшего костра.
А вот что вспоминает о нём в «Алмазной книге России» Генеральный директор Якутского Ордена Ленина алмазодобывающего производственного объединения им. В. И. Ленина Якуталмаз Рудаков Валерий Владимирович:
«… часто общался с молодым и талантливым геомехаником, он вёл тему от имени ЛенВНИМИ, поэтому часто бывал в командировках в Айхале, принимая участие в проектных работах в карьере «Айхал»… В ту пору мы с ним близко познакомились, а главное, я узнал его в деле».
Что такое алмазы для нашей страны, особенно в те годы, объяснять не надо. Разведанные, открытые и освоенные месторождения в Якутии в итоге окупили ВСЕ затраты на разведку и освоение недр. То, в чём нуждались наука и промышленность, что закупалось в подавляющем большинстве у Соседей, стало возможным даже экспортировать этим соседям. Григорий Глозман стал Лауреатом Государственной премии, появилось имя на картах.
Или вот ещё. Как ВСЁ начиналось тогда, о чём и о ком помним до сих пор, уже полвека.
Вестник АЛРОСА № 1(162) январь 2010, отмечая 80-летие ВНИМИ, (в рубрике Наука, в статье «Геометры алмазных карьеров») пишет:
В конце прошлого года давнему партнёру компании – исполнилось 80 лет.
«Институт ВНИМИ расположен в Санкт-Петербурге на Васильевском острове. Организован он был ещё в 1929 году, и с тех пор является ведущим центром в России по решению проблем горной науки. Кроме научно-технических проблем освоения угольных, рудных и нерудных месторождений, месторождений алмазов и других полезных ископаемых, институт занимается проблемами землепользования, градостроительства и экологии. Рассказывает Тамара Пустовойтова (перечисляются должности, регалии, звания, степени и пр.): Наши творческие связи с «Якуталмазом», начиная с 1965 г., поддерживаются на протяжении всех лет. Мы проводили исследования и разрабатывали (перечисляются работы, карьеры алмазных месторождений и пр.) В первой группе наших сотрудников, принимавших участие в этих исследованиях, были Г.Л. Фисенко, И.И. Ермаков, Г.Р. Глозман. На протяжении более 40 лет сотрудничества с обеих сторон всегда было полное доверие; в годы финансовых трудностей мы всегда были уверены в надёжности наших взаимоотношений. В дальнейшем ВНИМИ участвовал в формировании специалистов института «Якутнипроалмаз». Когда в институт обратились с просьбой оказать помощь и рекомендовать специалистов по геомеханике, в Мирный уехали наши сотрудники Н.К. Звонарев (тоже, кстати, василеостровец М.Б.), защитивший там докторскую, Глозман, ставший старожилом Якутии,…»
А теперь посвящение Григория Глозмана – не только другу, но и Учителю:
ШАХТЫ
Глебу Семёнову
Я каску надевал привычно –
так надобно ещё уметь!
Гудел сигнал к отправке зычно,
и падала под землю клеть
в непробиваемую толщу.
Закованный со всех сторон
я становился меньше, тоньше.
Тяжёлый мрак меня стерёг.
Там было холодно и мокро,
и жарко нам в часы труда.
Хронометрически и мёртво
тугая капала вода.
И свет от ламп струился зыбкий,
и не бывало лёгких дней,
но были солнечны улыбки
моих товарищей-друзей.
А на поверхности цветы мне
в глаза бросались – чудеса!
Казался чистым воздух дымный,
зелёно-ярким пыльный сад.
Я постепенно в шахты вник,
скорей, быть может, по наитию…
Ведь ожиданье неба в них
и чистого его раскрытия.
1958
* * *
Я под стихами дат не ставил –
в поэты, видно, не спешил
и жил, не закрывая ставен
на окнах собственной души.
…Нередко было мне угарно,
с тоской разделаться невмочь…
Врывался в душу день полярный,
мрачнела северная ночь.
Но коль душа раскрыта настежь,
не охраняема никем –
в неё заглядывало счастье
и поселялось в уголке.
ДОРОГА
Памяти друзей
Пролетел двадцатый век,
кончилась эпоха.
На Смоленке спит Олег,
на Волкухе Лёха.
Высоко теперь парят
чистые их души.
Вдоль дороги яблонь ряд,
вдоль дороги груши.
Не встречаться больше нам
на проспекте Невском,
после выпить по сто грамм
задушевно не с кем.
Боль утрат, поди, измерь –
надо ж быть двужильным.
Только с богом мне теперь
толковать о жизни.
На земле плоды лежат
в ожиданье стужи.
Вдоль дороги яблонь ряд,
вдоль дороги груши…
Что смогли… Что не смогли…
Память ли? Забвенье?
И лежит как пласт Земли
наше поколенье.
СЛУЧАЙ В МАРШРУТЕ
В зной июльский стал я белым,
снега чистого белей,
и не смог идти – заело
передачу скоростей.
Солнце ярко мне светило,
только сердце уходило…
Льдинкой тонкою – держись! –
стала быстро таять жизнь.
…А ведь я совсем не стар.
На лицо мне сел комар.
Кровь живую вздумал пить,
чуял гад, что буду жить.
1959 г.
И отрывок из того же «Пласта Земли» напоследок:
…похожу я в свитере –
ветры-то свежи.
Ну, а лето в Питере
коротко, как жизнь.