Публицист, литературовед
Год рождения: 1930
Закончил Ленинградский университет. Защитил кандидатскую диссертацию по публицистике Ильи Эренбурга. Работал в газете “Молодежь Литвы”, потом – старшим редактором издательства “Советский писатель”, в котором вышли его первые книги. Автор восьми книг и около 400 статей и публикаций. Член Союза журналистов с 1959 года и Союза писателей с 1965 года.
Источник: “Невское время”, № 165 / 08.09.2005
Жили и умирали в редакции…
09.09.2005 11:04
В ночь на 19 января 1943 года именно радио Ленинграда передало, что блокада прорвана. Но 8 сентября 1941 года, когда кольцо сомкнулось, никакого сообщения не было – радио стало информационным оружием. Но не только.
“Голос Ленинграда” – так называется книга писателя и журналиста Александра Рубашкина. Она недавно вышла в издательстве журнала “Нева” при поддержке комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации правительства Петербурга. Александр Ильич рассказывает, как создавалась эта непростая книга.
– Когда вы заинтересовались этой темой?
– Еще во время войны, в эвакуации в Красноярске. Мой дядя, директор асфальтобетонного завода, человек, далекий от всякой поэзии, прислал нам книжку стихов Ольги Берггольц. Я был потрясен ими. Через военные годы я пронес два имени – Берггольц и Эренбург. Потом я лично знал и Ольгу Федоровну, и Илью Григорьевича. Вообще, вокруг меня всегда были блокадники и люди, связанные с войной, я буквально пропитался этой темой.
– Как рождалась книга?
– Знаете, я ведь первым пришел в архивы Ленинградского радио, увидел оригиналы передач 1941 года – написанные от руки, с вклеенными газетными вырезками… Это было потрясением. Однако тогда этим никто не хотел заниматься – после двух волн репрессий против работников Ленинградского радио.
– О каких двух волнах идет речь?
– Первая была в 1943 году, вторая – в 1949-м, во время кампании против “космополитов”.
– Об этом тоже написано в вашей книге?
– Да, но эта глава не вошла в первые два издания – 1975 и 1980 годов. Эта книга вообще тяжело проходила через многочисленные инстанции, было целых пять внутренних рецензий! Главные претензии рецензентов из числа партийных работников заключались в том, что недостаточно освещена “руководящая роль КПСС”, упомянуты фамилии репрессированных руководителей и сотрудников радио, мало написано о политвещании. На это я отвечал, что во время блокады все, что шло в эфир – стихи, музыка, – было политвещанием, потому что поддерживало дух защитников города. Одним из них был нужен проникновенный голос Ольги Берггольц, другим – ораторский прием Всеволода Вишневского. Там были передачи, подобных которым на современном радио нет, например “Радиохроника” – уникальный сплав информации, заметок, интервью и стихов.
– Кроме “запретной главы”,есть ли еще дополнения в этом издании?
– Да, например, что лирический настрой блокадной поэзии Ольги Федоровны был вызван во многом ее чувствами к будущему мужу – Георгию Макогоненко. В советское время меня держали за рукав, да и я сам себя держал, мол, ее вели только патриотические, а не романтические чувства. Однако поэзия не агитка…
Но в книге есть и эпизоды, диссонирующие с сегодняшними взглядами. Например, когда работники радио резко отзываются о Маннергейме. Сейчас публикации об этом политическом деятеле выдержаны совсем в других тонах, но тогда он был главой враждебной армии, которая принимала участие в блокаде…
– Мы начали с того, что радио было мощным информационным оружием в руках защитников города…
– Конечно, хотя бы знаменитый метроном, из-за которого радио никогда не выключалось. У населения все приемники были изъяты, информация к нему шла только по проводам. В редакции приемники были, но, разумеется, обнародовалась отнюдь не вся информация, которая была у руководства радио, она дозировалась, часто намеренно искажалась, чтобы ввести врага в заблуждение. При этом цензуры было мало, люди сами понимали, что можно говорить, а что нельзя. Когда осенью 1942 года возникла опасность прорыва немцев, радио, конечно, ничего об этом не сказало, но выпустило в эфир несколько передач о тактике уличных боев…
– Можно сказать, радио было одним из узлов обороны?
– Фактически работники радио были на казарменном положении. Они жили в редакции. И часто умирали там…
– Как отнеслись к выходу вашей книги оставшиеся в живых работники блокадного радио?
– Я с радостью слышал отзывы, что для них выход книги был событием. Между прочим, Ольга Берггольц купила на свои деньги 30 экземпляров издания 1975 года (они стоили по 90 копеек). Правда, она это сделала ради помещенной там ее фотографии, которая ей очень нравилась. Для меня самого “Голос Ленинграда” – знаковый труд, я написал много книг, но, когда я рассказываю про эту, всегда волнуюсь.
Беседовал Павел Виноградов
Библиография:
Публицистика Ильи Эренбурга против войны и фашизма. М-Л., 1965;
Михаил Кольцов. М-Л., 1971;
Голос Ленинграда. Л., 1975;
Прямая речь. Очерк о сов. писательской публицистике. Л., 1980;
Пристрастия. Статьи и портреты. Л., 1985;
Илья Эренбург. Путь писателя. Л., 1990.
Возвращение в Итаку
О Берггольц
Спасенные и спасатели
Спасибо, что петь разрешили
Александр Ильич скончался 6 апреля 2020 года.